АНГЛИЙСКИЕ ПИРАТЫ В ЗАПАДНОЙ ИНДИИ

С середины XVI в. на испанских атлантических путях появились многочисленные пираты — и не только французские, но и английские, голландские, датские. Они охотились преимущественно за судами, груженными драгоценными металлами, на путях от берегов Мексики и Центральной Америки к Испании. Но они не брезговали и торговлей неграми-рабами из Западной Африки.
  Малые Антильские острова стали пиратскими базами; отдельные острова постоянно переходили из рук в руки, от пиратов одной национальности к другой. Одному из пиратов — англичанину Френсису Дрейку — удалось перенести борьбу с Антильских островов к берегам самой Испании и нанести ей затем ряд сокрушительных ударов у тихоокеанских берегов Америки. Этот пират, по выражению испанского вице-короля Перу, «открыл путь в Тихий океан всем еретикам-гугенотам, кальвинистам, лютеранам и прочим разбойникам...»
  «Железный пират», как его позднее называли, был человек властный и крутой, с бешеным характером, мнительный и суеверный, даже для своего века.
  Однажды во время бури он кричал, что эту бурю наслал его враг, находящийся на корабле, что тот «колдун, ведьма и все это идет из его сундука». Как пират, Дрейк действовал не за свой страх и риск. Он был только «приказчиком»-крупной «компании на паях», одним из пайщиков которой была сама английская королева Елизавета. Она снаряжала на свой счет корабли, делилась с пиратами добычей, причем брала себе львиную долю прибыли с «предприятия».
  Свое боевое крещение Дрейк получил в 1567—1568 гг. во флотилии пирата-работорговца Джона Хокинса, захватившего испанские города в Центральной Америке, чтобы беспошлинно вести торговлю неграми с испанскими же плантаторами. Набег этот кончился тем, что пять судов попали в руки испанцев и только один корабль — под командой Дрейка — вернулся в Англию.
  Через четыре года Дрейк уже самостоятельно совершил набег на Панамский перешеек, разграбил караван с драгоценными металлами (из Перу) и на захваченных новеньких испанских судах благополучно вернулся в Англию.

                          ПИРАТ ДРЕЙК У БЕРЕГОВ ЮЖНОЙ АМЕРИКИ

В 1577 г. Френсис Дрейк приступил к самому важному из своих предприятий, которое неожиданно для него самого завершилось первым английским (вторым после Магеллана) кругосветным плаванием. Основной целью пирата был набег на тихоокеанские берега Испанской Америки. Королева Елизавета и некоторые английские вельможи и на этот раз поддержали предприятие своими средствами. Они только требовали, чтобы пират хранил в тайне их имена, боясь быть скомпрометированными в подозрительном деле, если оно кончится неудачей. Дрейк снарядил четыре корабля вместимостью 90—100 т. не считая пинасс (небольших вспомогательных судов).
  В апреле 1578 г. пираты подошли к берегу Южной Америки, к устью Ла-Платы,и медленно продвигались на юг, пока не нашли удобную гавань у берега Патагонии, под 47° ю. ш.
  Спутник Дрейка, составивший описание плавания, так характеризует патагонцев: «Они оказались добродушными людьми и проявили столько жалостливого участия к нам, сколько мы никогда не встречали и среди христиан. Они тащили нам пищу и казались счастливы нам угодить». По его словам, патагонцы действительно «отличаются от обыкновенных мужчин ростом, плотным сложением, силой и зычностью голоса. И тем не менее они вовсе не такие чудовища, как об них рассказывали [испанцы]: есть англичане, которые не уступают ростом самому высокому из них...»
  В конце июня пираты остановились в той же бухте Сан-Хулиан, где зимовал Магеллан. Именно здесь Дрейк, явно подражая великому португальцу, обвинил одного офицера в заговоре и казнил его. В середине августа пираты покинули бухту Сан-Хулиан. Флотилия Дрейка теперь уменьшилась до трех кораблей: еще в конце мая он приказал снять с одного полуразрушенного корабля снасти и все железные части, а остов сжечь.
  Через три дня англичане вошли в Магелланов пролив и шли в виду обоих берегов, которые постепенно сближались. Продвигались они вперед очень медленно, с большими предосторожностями. На берегах англичане видели бродячих туземцев, которые укрывались от непогоды в жалких шалашах. «Но для грубых дикарей их утварь казалась нам очень искусно и даже изящно сработанной. Их челноки сделаны из коры, не просмолены и не проконопачены, а только сшиты по швам полосками тюленьей кожи, но так аккуратно и плотно, что не дают течи. Из коры же сделаны и их чашки и ведра. Ножи сделаны из громадных раковин: отломив края, они ошлифовывают их на камне до тех пор, пока те не приобретают нужную остроту». Это первое описание огнеземельцев, и Чарлз Дарвин, проходивший через Магелланов пролив летом 1832/33 г., писал: «...челнок — самое замысловатое их создание, — как он ни убог, оставался в продолжение последних 250 лет таким же, каким мы знаем его по описанию».
  Путь через пролив продолжался 2,5 недели. Выйдя в Тихий океан, Дрейк поспешил к северу: его команда сильно страдала от холода, несмотря на то, что зима кончалась. Но буря надолго задержала его на крайнем юге. «Не успели мы выйти в это море (иными называемое Тихим, а для нас оказавшееся Бешеным), как началась такая неистовая буря, какой мы еще не испытывали... [днем] мы не видели солнечного света, а ночью — ни луны, ни звезд; и эти потемки продолжались целых 52 дня, пока длилась буря. Невдалеке были видны по временам горы, и они вызывали ужас, потому что ветер гнал нас к ним на верную гибель; потом они скрывались из глаз... Мы потеряли наших товарищей».
  Буря продолжалась до конца октября, причем за все время было только два дня передышки. «И вдруг все точно рукой сняло: горы приняли благосклонный вид, небеса улыбались, море было послушно, но люди были измучены и нуждались в отдыхе». Одинокий корабль Дрейка «Золотая Лань» (100 т) за эти два месяца был отнесен бурей на юг почти на пять градусов. Это обстоятельство дало Дрейку возможность доказать, что Огненная Земля или «Неведомая Земля» («Терра-Инкогнита») вовсе не выступ Южного материка, а архипелаг, за которым простирается, казалось, беспредельное море. Подлинный Южный материк, Антарктида, лежит в тысяче километров к югу от Огненной Земли.
  В XIX в., после открытия Антарктиды, широкий проход между ней и Огненной Землей начали называть проливом Дрейка, хотя он с большим правом мог называться проливом Осеса, который первый разрушил легенду об «австральном материке», начинающемся у Магелланова пролива, и «видел конец земли».
  Дрейк взял курс на север, надеясь соединиться с пропавшими кораблями своей эскадры, как ранее было условлено, в Вальпараисо. В конце ноября «Золотая Лань» бросила якорь у острова Чилоэ. Населен был остров индейцами-арауканами, «бежавшими с материка из-за жестокости испанцев». Они справедливо не доверяли европейцам, и когда Дрейк с десятью вооруженными матросами высадился на берег, заставили его уйти, причем, два англичанина были убиты. Но дальше к северу, на материке чилийские индейцы дружелюбно встретили пришельцев и даже дали им лоцмана, который привел пиратов в Вальпараисо. Пропавших английских судов там не было. Дрейк разграбил город и захватил стоящий в гавани испанский корабль с грузом вина и «... некоторым количеством золота».
  Пират двинулся дальше на север. На испанских картах, попавших в руки англичан, чилийский берег имел северо-западное направление, но всякий раз, когда Дрейк брал курс на северо-запад, он терял берег из виду: оказалось, что все побережье Чили тянется в основном с юга на север. Только у П е р у берег действительно повернул на северо-запад: Дрейк «срезал» десятки тысяч квадратных километров несуществующей территории, ошибочно (или сознательно неверно) показанной на испанских картах. После его плавания контур Южной Америки на европейских картах принял более правильные — знакомые нам — очертания.
  Когда «Золотая Лань» пересекла южный тропик, пират подошел к портам, через которые испанцы отправляли в Панаму перуанское серебро. Испанцы чувствовали себя там — и на суше, и на море — в полной безопасности и перевозили ценные грузы без всякой охраны. Ряд таких грузов легко перешел в руки Дрейка. В Кальяо (порт Лимы) на рейде стояло 30 испанских судов, из них несколько — хорошо вооруженных. А Дрейк ввел «Золотую Лань» в гавань и простоял там всю ночь, среди врагов. Моряки на соседних кораблях громко разговаривали о судах, недавно вышедших в Панаму. Утром Дрейк снялся с якоря, нагнал один особенно заинтересовавший его корабль и взял его на абордаж: там был груз золота и серебра. На вопрос испанского капитана, объявлена ли война между Англией и Испанией, Дрейк ответил, что испанцы ограбили его и Хокинса и что он теперь возмещает свои потери.
  «На следующее утро начался осмотр и подсчет, длившийся шесть дней... Мы нашли здесь драгоценные камни, тринадцать ящиков серебряной монеты, восемьдесят фунтов золота, двадцать шесть бочек нечеканенного серебра... В исходе шестого дня мы простились и расстались с хозяином судна: он, несколько облегченный, — пишет спутник Дрейка, — поспешил в Панаму, а мы— в открытое море».

                                        «НОВЫЙ АЛЬБИОН»  ДРЕЙКА

Возвращаться обратно через Магелланов пролив было опасно: Дрейк боялся, что там его будут ждать испанцы, и пират решил вернуться домой «Северо-западным проходом» — вокруг Северной Америки. Он привел в порядок «Золотую Лань», запасся топливом, водой и двинулся на северо-запад, вдоль тихоокеанского берега Мексики. Там он не решался нападать на крупные портовые города и грабил только поселки. От Мексики он пошел дальше на север. Когда англичане в июне поднялись до 42° с. ш., они испытали внезапный переход от жары к холоду: падал мокрый снег, снасти обледенели, часто налетали шквалы. Если на время затихало, надвигались густые туманы, из-за которых приходилось стоять на месте. Две недели нельзя было определить положение корабля — ни по солнцу, ни по звездам. «Когда мы приближались к берегу, мы видели голые деревья и землю без травы, и это в июне и в июле... Берег неизменно отклонялся к северо-западу, как будто шел на соединение с азиатским материком... Нигде не видели мы следов пролива... Тогда решено было спуститься в более теплые широты: мы были под 48°, и десять градусов, пройденные нами, перенесли нас в прекрасную сторону с мягким климатом».
  Тихоокеанский берег Северной Америки начинает «неизменно отклоняться к северо-западу» у острова Ванкувер, за 48° с. ш. Именно эта параллель и указывается выше. На самом деле там есть пролив — между островом Ванкувер и материком (Хуан-де-Фука). Конечно, англичане могли не заметить его из-за тумана или из-за того, что были в то время отогнаны бурей слишком далеко от берега, но гораздо правдоподобнее, как считают некоторые наиболее компетентные историки, что Дрейк достиг только 43° с. ш. (мыс Бланко). Правда, вряд ли в XVI в. такой опытный мореход, как Дрейк, мог допустить ошибку в 5° в определении широты; но дело в том, что из-за скверной погоды как раз и не было возможности определить положение корабля.
  У 38° с. ш. находится залив Сан-Франциско. Недалеко от него пираты бросили якорь. Англичане высадились на берег, свезли туда груз и приступили к ремонту корабля. Дрейк разбил там лагерь и укрепил его. Туземцы — калифорнийские индейцы — подходили к лагерю группами, но при этом не проявляли никаких враждебных намерений, а только с изумлением смотрели на пришельцев. Англичане раздавали им подарки и старались жестами показать, что они — не боги, а так же, как туземцы, нуждаются и в пище и питье. У английского лагеря стали собираться толпы индейцев — голые дети, мужчины, большей частью нагие, женщины, носившие «юбки из тростника, растрепанного как пакля, а на плечах — оленьи шкуры». Они приносили пиратам перья и мешки с табаком. Однажды явился местный вождь, окруженный красивыми и статными воинами, — все в меховых плащах. За ними шла толпа совершенно голых индейцев ; их длинные волосы были собраны в пучки, в которые они воткнули перья. Шествие замыкали женщины и дети. Мужчины в некотором отдалении от английского лагеря начали пение и пляску. Женщины плясали молча. Дрейк впустил их в лагерь, и индейцы продолжали петь и плясать, пока все не утомились.
  Тогда пират решил, что настал удобный момент для формального присоединения к английским владениям открытой им страны. Речь на непонятном языке, с которой обратился к нему вождь, он истолковал, как просьбу со стороны местного «короля» взять страну под его покровительство. В руках у одного индейца, шедшего к лагерю перед вождем, был «скипетр» из черного дерева, на котором висели два венка, три костяные цепочки и мешок с табаком. «... От имени королевы Дрейк взял в свои руки скипетр и венок, а вместе и власть над всей страной, назвав ее «Альбионом», на что были две причины: во-первых, белый цвет прибрежных скал, а во-вторых, желание связать страну с нашей родиной, которая некогда так называлась».
  Перед отплытием от Нового Альбиона Дрейк, подражая португальцам, поставил на берегу столб. На медной дощечке, прибитой к столбу, были вырезаны: имя Елизаветы, даты прибытия англичан в страну и «добровольного подчинения» туземцев королеве. Ниже пират вставил серебряную монету с изображением королевы и ее гербом, а еще ниже — вырезал свое имя.

                   ЗАВЕРШЕНИЕ ДРЕЙКОМ КРУГОСВЕТНОГО ПЛАВАНИЯ

Дрейк решил идти от Нового Альбиона через Тихий океан к Молуккам и взял курс на Марианские острова. 68 дней англичане не видели ничего, кроме неба и моря. В конце сентября показалась вдали земля — один из Марианских островов. Но из-за противных ветров Дрейк только в ноябре увидел Молукки. Остановился он у Тернате, так как узнал, что правитель острова был врагом португальцев. Действительно, англичане получили через правителя много провизии и двинулись дальше. К югу от Целебеса, у необитаемого островка, пираты простояли месяц, так как их корабль сильно нуждался в ремонте, а они сами — в отдыхе.
  Затем еще месяц корабль блуждал в лабиринте островков и отмелей близ южных берегов Целебеса, причем едва не погиб, наскочив на риф. У Явы от местных жителей пираты узнали, что невдалеке стоят корабли, такие же большие, как «Золотая Лань». Дрейк решил тогда не медлить, так как не имел ни малейшего желания встретиться с португальцами, и взял курс прямо на мыс Доброй Надежды. «Золотая Лань» обогнула мыс в середине июня 1580 г., еще через два месяца пересекла северный тропик, а в конце сентября 1580 г. бросила якорь в Плимуте, через два года десять месяцев после того, как оставила Англию, завершив второе — после испанского корабля «Виктория» — кругосветное плавание.
  Дрейк ставил себе в особенную заслугу, что он был первым командиром, который не только начал, но и закончил кругосветное плавание.
  Пиратский «рейд» Дрейка открыл для английских кораблей морские пути, известные ранее только испанцам и португальцам, и в то же время резко ухудшил англо-испанские отношения. Испанский посланник в Англии требовал примерного наказания пирата и возвращения награбленного добра, которое оценивалось в несколько миллионов золотых рублей, но английская королева вовсе не была намерена отказаться от такой добычи. Она осыпала милостями Дрейка, дала ему титул баронета, открыто гуляла с ним в своем саду и жадно слушала рассказы о его действительно необычайных похождениях. Она приняла от него драгоценные подарки и лично «осчастливила своим присутствием» блестящий банкет, устроенный на пиратском судне. Испанскому посланнику Елизавета приказала ответить, что все ценности будут храниться в королевской сокровищнице до тех пор, пока между Англией и Испанией не будут произведены расчеты по взаимным претензиям. Для описи и опечатания награбленного Дрейком имущества королева послала чиновника с наказом, чтобы он раньше дал Дрейку возможность «привести все в порядок». Пират — по его собственным словам — «видел желание ее величества, чтобы точные цифры не были известны ни одной живой душе». И никто не может сказать, каковы были действительные размеры добычи и как пират поделился этой добычей с королевой.
  Еще сильнее англо-испанские отношения обострились в 1586 г., после того как Дрейк, командуя уже целым флотом в 25 судов, разграбил несколько портовых городов на острове Гаити и у юго-западных берегов Карибского моря.


           РАЗГРОМ ИСПАНО-ПОРТУГАЛЬСКОЙ «НЕПОБЕДИМОЙ АРМАДЫ»

В 1587 г. Елизавета казнила шотландскую королеву-католичку Марию Стюарт, и тогда же Дрейк предпринял свой исключительный по дерзости набег на важнейший испанский порт Кадис: с четырьмя боевыми кораблями он ворвался в порт, потопил и сжег 33 испанских корабля. По выражению самого Дрейка, он «подпалил бороду испанскому королю». А на обратном пути он уничтожил у португальских берегов около сотни неприятельских судов. Однако самую богатую добычу доставило Дрейку португальское судно, шедшее из Индии с грузом пряностей. Этот груз представлял такую ценность, что каждый матрос в эскадре Дрейка «считал свою судьбу устроенной». С этого времени английские предприниматели обратили сугубое внимание на Ост-Индию.
  Испанский король Филипп II ответил на этот двойной вызов — казнь католической королевы Марии Стюарт и набег Дрейка — мобилизацией всего испанского и португальского флота (с 1580 по 1640 г. Португалия была объединена с Испанией). Создана была огромная флотилия из 130 кораблей с командой в 8 тысяч моряков; для десантной операции на корабли была посажена армия в 19 тысяч солдат. Эта «Непобедимая армада» была отправлена в 1588 г. из Лиссабона для завоевания Англии.
  Во главе армады был поставлен человек, совершенно незнакомый с морским делом, зато самого знатного рода — герцог Медина Сидонья. Эскадра была скверно снабжена воинскими припасами, продуктами и водой. Английское правительство могло противопоставить испанцам только семьдесят сравнительно небольших кораблей; но оно спешно мобилизовало больше сотни частных судов. Экипаж английской флотилии состоял из 17,5 тысячи моряков. Английскими морскими силами командовали не бездарные вельможи, а опытнейшие моряки и виднейшие пираты, в том числе Хокинс и Дрейк. Кроме того, англичанам помогали голландцы, выславшие много судов с опытными командами.
  «Непобедимая армада» шла через Ла-Манш в испанскую Фландрию (современную Бельгию). Там ждала ее другая испанская армия, состоявшая из 30 тысяч пехотинцев и 4 тысяч кавалеристов. Они должны были сесть на плоскодонные суда, специально выстроенные для этой цели, и под охраной армады плыть к Англии (менее 100 км). Таким образом, Филипп II намеревался высадить в Англии огромный для того времени десант из 49 тысяч пехотинцев и 4 тысяч кавалеристов. Успех предприятия зависел от удачного плавания «Непобедимой армады», без охраны которой десантная операция была невозможна.
  Английские корабли пропустили испанскую эскадру в Ла-Манш, а затем зашли в тыл и напали на отстающие суда. Англичане «вырывали из хвоста испанской птицы одно перо за другим».
  Армада остановилась в самом узком месте пролива, у французского берега, ожидая десантный отряд из Фландрии. А этот отряд в свою очередь ожидал, чтобы армада очистила пролив от английских и голландских судов, которые легко могли потопить тяжелые и неповоротливые испанские транспорты. Но англичане не ждали. Как только поднялся ветер, они ночью пустили брандеры на неприятельскую эскадру. Там началась паника. Армада рассеялась в разные стороны; корабли потеряли связь друг с другом. Воспользовавшись этим, англичане днем начали сражение. «Битва или, скорее, охота (ибо англичане имели очевидное преимущество во всех пунктах атаки) длилась до наступления темноты. Испанцы дрались храбро, но их неуклюжие корабли были непригодны для плавания в прибрежных водах и для маневренного боя. Испанцы потерпели полное поражение и понесли тяжкие потери».
  Соединиться с транспортами, ожидавшими во Фландрии, уже было невозможно, так как от фландрских берегов разрозненные части армады были отрезаны подвижными, неугомонными английскими и голландскими судами. Нельзя было также вернуться обратно в Испанию, так как пролив был заперт английским флотом. Поднявшийся южный ветер гнал «Непобедимую армаду» на север. Англичане, у которых истощились боевые запасы, следовали за ней, нападая на отстающие корабли, но не решаясь на атаку. Но и без этого движение армады превратилось в отступление, отступление — в бегство, затем — в паническое бегство. Испанцы стремились кружным путем — мимо северных берегов Шотландии и Ирландии — вернуться обратно на родину. Буря у Оркнейских островов раскидала во все стороны испанские суда. Одни пошли ко дну, другие разбились о скалы западной Шотландии и Ирландии. Тысячи трупов были выброшены там волнами на берег. Те из потерпевших крушение, которым удалось добраться до берега, были перебиты на месте или взяты в плен и казнены.
  Меньше половины судов «Непобедимой армады» вернулось в Испанию и меньше 10 тысяч истощенных и больных людей-полутрупов. Испано-португальскому господству над океанами был нанесен сокрушительный удар.