ЧЕТВЕРТАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ КОЛУМБА. ПРОЕКТ КРУГОСВЕТНОГО ПЛАВАНИЯ

Располагая невольным досугом, Колумб засел за сочинение «Книги пророчества» (рукопись дошла до нас). Эта книга, полная религиозной мистики, кажется бредом сумасшедшего. Однако великий мореплаватель скоро вернулся к решению чисто земных географических вопросов. Он хотел - найти новый путь от открытых им земель в Южную Азию — к «стране пряностей и благовоний».
   Он был уверен, что такой путь существует. В самом деле, он лично наблюдал во время своего второго плавания у берегов Кубы сильные морские течения, которые идут дальше на запад через Карибское море. Он надеялся, что это течение вынесет его в море, омывающее берега «Золотого Херсонеса» (полуострова Малакки), а оттуда он пересечет Индийский океан и вокруг Африки доплывет до Европы.
  Колумб просил у короля позволения организовать новую западную экспедицию. Фердинанд рад был избавиться от человека, которого он рассматривал как назойливого просителя. Осенью 1501 г. приступили к снаряжению небольшой флотилии, весной 1502 г. ему приказали немедленно отплыть на запад.
   Колумб объявил, что намерен совершить кругосветное плавание. Он взял с собой брата Варфоломея и сына Эрнандо, еще мальчика. Его флотилия состояла из четырех судов, каждое вместимостью в 50—70 т. Экипаж состоял всего из 150 человек.
   Несмотря на королевское запрещение, Колумб направил свои корабли через дугу Малых Антильских островов к Эспаньоле и в конце июня 1502 г. подошел к порту Санто-Доминго. Он просил Овандо разрешения войти в гавань и переменить судно, так как «один из его кораблей не может противостоять буре и не выдержит далекого плавания». (Некоторые биографы Колумба утверждают, будто он предсказал бурю.) Овандо, сославшись на королевский приказ, отказал в разрешении.
   Суда Колумба удачно выдержали ураган, который, между прочим, уничтожил корабли, на которых возвращались в Испанию враги Колумба, — Рольдан и Бовадилья. Правда, три судна Колумба были сорваны с якорей, разбросаны в разные стороны и потеряли из виду друг друга, носясь по волнам. Но когда буря стихла, все благополучно сошлись снова у западной оконечности острова. Колумб оставался там некоторое время для ремонта судов.

ПОИСКИ ЗАПАДНОГО ПРОХОДА В "ЮЖНОЕ МОРЕ" И ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ИНДЕЙЦАМИ МАЙЯ

В середине июля Колумб двинулся на запад вдоль южных берегов Эспаньо-лы и Ямайки. Вряд ли за Ямайкой, у 18-й параллели, Колумб рассчитывал открыть желанный проход к «Золотому Херсонесу». Правда, европейцы не могли тогда точно знать широту, у которой находится пролив, но все-таки предполагали, что он начинается недалеко от экватора. Колумб, очевидно, стремился достигнуть на западе материка, а затем отыскать и пролив, следуя вдоль берега, по возможности, в южном направлении. В дальнейшем он так и поступил. 30 июля испанцы открыли островок, лежащий против северного берега Гондураса, — Гуанаха, самый восточный из цепи островов Ислас-де-ла-Баия (Гондурасского залива). За ним вдали, на юге, показались горы. Адмирал решил, что там, на юге, был материк, и на этот раз не ошибся.
   У жителей островка не было ни золота, ни жемчуга, ни ценных вещей. Они казались настоящими дикарями. Но неожиданно к кораблям подошла очень широкая и очень длинная пирога, сделанная из цельного ствола какого-то огромного дерева. 25 гребцов, прикрытых спереди фартуками, сидели на веслах. Под шатром из листьев в пироге расположился какой-то «касик», которого испанцы приняли за хозяина судна или за купца. С ним были женщины и дети. Там же, под шатром, были сложены разнообразные предметы, указывающие на то, что эти люди стоят на гораздо более высоком уровне культуры, чем все племена, с которыми раньше встречались испанцы. Там были цветные ткани и одежда (рубашки-безрукавки, фартуки и т. п.), бронзовые топоры и колокольчики, бронзовая и деревянная посуда, деревянные мечи с острыми кремнями, хорошо отшлифованными, и т. д. Был, наконец, большой запас бобов какао. К этим бобам у индейцев было какое-то особенное отношение: если кто-либо ронял боб, то сейчас же бережно подбирал его. (Позднее испанцы узнали, что в Мексике и на полуострове Юкатан бобы какао заменяли монету.)
   Испанские моряки и даже сам Колумб не придали большого значения этой встрече, которая на самом деле была вестью из другого культурного мира. Индейцы в пироге произносили слово майя. Но при них не было золота и драгоценностей, а когда им показывали золотые предметы, они протягивали руку на юг в сторону материка. На юг мечты влекли и Колумба: именно там он рассчитывал открыть проход в моря, омывающие настоящую «полуденную» Индию.

             ОТКРЫТИЕ АТЛАНТИЧЕСКИХ БЕРЕГОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АМЕРИКИ

Между индейцами был старик, начертивший подобие карты. Колумб взял его в проводники, а остальных отпустил, получив в обмен за безделушки некоторые предметы. Испанская флотилия с большим трудом, борясь с противным ветром, подошла в середине августа к материку близ мыса Гондурас (16° с. ш., 86° з. д.), а затем повернула на восток.
   Варфоломей Колумб высадился на материк в 100 км к востоку от мыса. Он водрузил там знамя Кастилии и формально завладел страной. Туземцы встречали испанцев дружелюбно, снабжали их плодами и птицей. Все они были татуированы, ходили голые или в короткой одежде из бумажной ткани, вдевали в уши массивные серьги. Этого испанцы не видели у других индейцев.
   Колумб все двигался вдоль берега к востоку против сильного ветра и течения, мечтая найти проход в «Южное море». Корабли давали течь, снасти и паруса были изорваны. Экипаж выбился из сил. Тяжело больной Колумб лежал на палубе под навесом, но продолжал управлять и своим кораблем, и всей флотилией, зорко наблюдая за всем, что происходило вокруг. Позднее он писал: «...Люди поражены были недугами и удручены, многие обратились к религии... Им нередко приходилось видеть бури, но не столь затяжные и жестокие... Болезнь сына, который находился со мной,—терзала мою душу и тем горше было мне сознавать, что в нежном тринадцатилетнем возрасте ему пришлось претерпеть в течение столь долгого времени большие невзгоды... Я тяжело захворал и не раз был близок к смерти».
  В течение мучительных сорока дней суда продвинулись от мыса Гондурас всего лишь на 350 км в восточном направлении. Наконец, 12 сентября за одним мысом берег круто повернул прямо на юг. Ветер подул благоприятный, течение стало попутным. И Колумб назвал этот мыс Грасьяс-а-Диос («Слава богу»).
  Перед испанцами, казалось, без конца тянулся на юг плоский и низменный берег с широкими речными устьями и большими прибрежными лагунами. Теперь они плыли вдоль восточного (Москитового) берега страны Никарагуа, продвигаясь на юг почти в пять раз быстрее, чем ранее — в восточном направлении: за две недели они прошли около 500 км. В том месте, где берег переменил направление на юго-восточное, Колумб приказал бросить якорь.
   В начале октября Колумб двинулся дальше на юго-восток. Туземцы часто подходили к кораблям на легких пирогах. Испанцы видели у них золотые пластинки и другие украшения из золота и получали иногда золото в обмен на безделушки. Колумб назвал этот берег Золотым; более позднее испанское название этой страны — Коста-Рика (Богатый Берег).
   Когда флотилия продвинулась на юго-восток приблизительно на 300 кму берег начал отклоняться к северо-востоку. Испанцы достигли страны Верагуа (теперь Панама), где им удалось обменять три бубенчика на 17 золотых кружков. Неизвестно, чем были недовольны' туземцы, количеством или качеством европейских товаров, но только они открыто выразили свое неудовольствие. Колумб приказал «успокоить» их несколькими выстрелами. Испанцы, опрашивавшие туземцев с помощью своих переводчиков, получили сведения, будто в девяти днях пути живет богатый народ. По словам Колумба, он бы «удовольствовался десятой долей того, что сулят эти рассказы». Из жестов и слов индейцев он сделал заключение, что обитатели этой золотой страны так же воинственны, как испанцы, ездят на животных, носят панцыри, владеют мечами, луками и стрелами. «...Говорили также, —писал позднее (с Ямайки) Колумб, — что море омывает эту страну и что в десяти днях пути от нее течет река Ганг». В начале ноября корабли Колумба стали на якорь в обширной гавани. Растительность была там так прекрасна, вода так глубока у самого берега, что Колумб назвал эту местность Пуэрто-Бельо («Прекрасная гавань», на современных картах Портобельо), Чтобы оценить, правду ли говорили индейцы, нужно вспомнить, что в 60 км к югу от Пуэрто-Бельо действительно лежит Панамский залив Тихого океана и что к югу от него действительно была огромная страна высокой культуры (Перу).
   Из-за проливных дождей и непогоды испанцы на много дней задержались у этих берегов. Они вели с индейцами меновую торговлю, получая за свои товары продукты, так как золота здесь не было. Туземцы были приветливы и гостеприимны: моряки злоупотребляли этим. В гавани, названной испанцами Ретрете, грабежи и «ночные визиты» моряков в прибрежные селения так возмутили индейцев, что они напали на корабль Колумба. Стычка продолжалась недолго, так как индейцы были плохо вооружены. После пушечного выстрела «победа» осталась за испанцами.
   За Пуэрто-Бельо берег снова отклонился к юго-востоку. Мощное встречное течение сильно замедлило движение судов вперед. Это течение шло с юго-востока на северо-запад вдоль вновь открытых берегов, уходя к берегам Кубы или к неведомым пространствам за Кубой.
  Наконец, корабли подошли с запада кДарьенскому заливу, куда в 1501 г. с востока уже доходили испанцы. И Колумбу стало ясно, что и дальше на восток пролива нет.
   Корабли шли вдоль берегов Панамы (300 км) целых полтора месяца, и от непрерывных дождей суда начали гнить. Они были попорчены червоточиной и сильно потрепаны бурями. Моряки открыто выражали недовольство тем, что они оставили «Золотой берег». 5 декабря 1502 г. Колумб повернул обратно (у мыса Сан - Блас).
  Восточный ветер, мешавший до этого флотилии продвигаться вперед, теперь, когда она повернула обратно, неожиданно сменился противным, очень сильным западным ветром, который вскоре достиг силы урагана. Буря свирепствовала в течение девяти дней. Ветер постоянно менял направление, и Колумб назвал это место «берегом Контрастов». Целый месяц обветшалые корабли продвигались обратно в юго-западном направлении и прошли за это время только двести километров. Для отдыха и для ремонта судов Колумб вошел в устье реки, в гавань, которую назвал Белен (Вифлеем).
   В Белене, близ золотоносной реки Верагуа, адмирал хотел основать колонию и оставить там гарнизон во главе с Варфоломеем Колумбом. Это была первая попытка основания европейского поселения на западном материке. Но восставшие индейцы перебили часть гарнизона. На адмиральском корабле в трюме содержалось 50 индейцев-заложников. Однажды ночью часть пленников встала на плечи своих товарищей, выбралась из трюма и кинулась в море. Некоторые были пойманы и снова накрепко заперты в трюме. На утро всех индейцев нашли мертвыми: они удавились, считая, что лучше умереть, чем жить в неволе. Это страшное событие сильно встревожило Колумба. Он впервые встретил людей, которые так решительно отстаивали свободу, так презирали смерть. Он боялся за брата и его людей и вернул уцелевших колонистов на корабли. А три месяца спустя, в том же письме с Ямайки, в котором адмирал сообщал королям о событиях в Верагуа, он так характеризовал жителей этой страны: «не может быть... людей более робких, чем местные жители...»
   В Пуэрто-Бельо пришлось бросить еще один корабль. Команда судна разместилась на двух оставшихся кораблях. В конце апреля 1503 г. Колумб двинулся на восток, снова дошел до Дарьенского залива, переменил курс и пошел прямо на север, к Ямайке. Однако течения снесли суда к западу. Через десять дней показалась группа небольших необитаемых островов—М алые Кайманы (к северо-западу от Ямайки). А еще через 20 дней, после упорной борьбы с противными ветрами и течениями, в конце мая, адмирал обнаружил, что находится в «Садах Королевы», то есть у южных берегов Кубы. Здесь решили бросить якорь, чтобы дать отдохнуть экипажу и добыть съестные припасы.

                                   КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ И ГОД НА ЯМАЙКЕ

Опять 'разразился шторм. Корабли были сорваны бурей с якорей, столкнулись и были так повреждены, что едва держались на воде. После шестидневной бури Колумб решил повернуть на юго-восток, к Ямайке. После многодневного плавания, 24 июня 1503 г., он нашел на северном берегу Ямайки гавань и посадил рядом свои тонущие корабли на мель. Трюмы сейчас же наполнились водой. Жилые помещения устроили на палубе: вдоль бортов поставили ограждения для защиты от индейцев. Адмирал с большой осторожностью утпускал людей на берег, боясь, что своими поступками они вызовут ненависть местных жителей, как это часто бывало раньше. Благодаря таким мерам индейцы были мирно настроены и доставляли испанцам маниок и другие продукты в обмен на безделушки.
   Адмирал решил отправить письмо на Эспаньолу к наместнику Овандо, чтобы тот прислал судно за его, Колумба, счет и выручил экспедицию из беды. От восточной оконечности Ямайки нужно было пройти открытым морем почти 200 км на индейских пирогах. Послано было несколько испанцев под начальством Диего Мендеса на двух больших пирогах с индейцами-гребцами. С Мендесом адмирал отправил также «католическим королям» длинное письмо, из которого выше приводились цитаты.
   Это письмо — очень важный психологический документ, характеризующий состояние Колумба во время его последней экспедиции. Писалось оно, по-видимому, в спешке истомленным, больным, не владеющим собой человеком. Мистический бред переплетается в письме с восхвалением силы золота, с подчеркнутыми указаниями, что только он, Колумб, знает путь к золотой стране, и с недвусмысленными упреками в неблагодарности «католических королей».
   «...Стеная заснул я и услышал полный сострадания голос, говорящий: «...Совершил ли господь больше для Моисея или для слуги своего Давида? С самого рождения твоего не оставлял он тебя своими заботами. Когда же ты вырос и возмужал... он сделал так, что имя твое стало звучать чудесным образом на Земле. Индии — богатейшие части света — он дал тебе во владение... Он дал тебе ключи от заставы Океана, скрепленной мощными цепями, и подчинил тебе столько земель, а среди христиан ты приобрел почет и славу... Бог никогда не нарушает своих обетов и не отнимает даров своих, и не говорит он, после того как ему отслужена служба, что иными были его намерения и что по-иному он разумеет их ныне...» Но хорошо зная своих государей, Колумб писал там же: «...В Верагуа я увидел в первые два дня больше признаков золота, чем за четыре года на Эспаньоле... Корабли ваши могут приходить к этим берегам, как к себе домой. Отсюда будут вывозить золото... Золото — это совершенство... и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай...»
   Прошло много месяцев, а с Эспаньолы не приходила ни помощь, ни даже весть о судьбе Мендеса и посланных с ним людей. Люди Колумба, томимые неизвестностью, полным бездействием и тоской по родине, пали духом. Все растущее недовольство перешло, наконец, в открытый мятеж. Восстали против Колумба почти все здоровые офицеры и солдаты, всего около 50 человек. Мятежники захватили десять пирог, почти все запасы, остававшиеся на кораблях, несколько десятков индейцев-гребцов и отправились на Эспаньолу. Но в открытом море они дважды были отброшены назад штормом, после чего разбрелись по Ямайке, грабя индейские деревни и насилуя женщин.
   Почти все люди, оставшиеся с Колумбом, были истощены болезнями и лишениями. Они сознавали свое отчаянное положение и тесно сплотились в одну дружную семью. Так как они были бессильны против индейцев, то старались мягко обращаться со своими соседями, чтобы те в обмен на различные вещи продолжали доставлять им продукты. Но индейцев уже не привлекали испанские безделушки, и кучке людей, оставшихся с Колумбом, грозил голод. Тогда генуэзец, по рассказам его биографов, прибег к маленькой хитрости. Из астрономических таблиц он узнал, что 29 февраля 1504 г. должно наступить затмение луны. За несколько дней до затмения он созвал местных касиков и объявил им, что испанский бог отнимает у индейцев луну за то, что они не хотят кормить его народ. Когда действительно началось затмение, перепуганные касики бросились к ногам Колумба, прося вернуть луну. Колумб обещал и, конечно, «выполнил» свое обещание. С той поры его люди никогда не страдали от недостатка продуктов.
   Между тем Мендес выполнил данное ему поручение. Овандо принял его с обаятельной вежливостью, но выразил сожаление, что в настоящее вэемя не может оказать помощи Колумбу, даже за его счет. Он боялся, что прибытие адмирала на Эспаньолу вызовет восстание его приверженцев. Через восемь месяцев Овандо «милостиво» разрешил Мендесу отправиться в Санто-Доминго для снаряжения корабля. Сам же наместник на восьмой месяц послал на Ямайку смертельного врага Колумба, чтобы тот, не высаживаясь на берег, узнал о положении адмирала. С этим человеком Овандо прислал бочку солонины и обещание помощи. Только в июне 1504 г., когда Колумб, по его словам, потерял всякую надежду выбраться живым с Ямайки, туда прибыли два корабля. Один из них был куплен и снаряжен Мендесом за счет адмирала, другой прислан Овандо. Наместник вынужден был послать помощь под давлением некоторых влиятельных людей, которые склонились на сторону Колумба благодаря рассказам Мендеса об его несчастиях или, вернее, об открытой им «золотой, стране».

                   ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИСПАНИЮ И СМЕРТЬ КОЛУМБА

28 июня 1504 г. ровно через год после прибытия на Ямайку, Колумб навсегда оставил этот остров. На короткий путь от Ямайки до Эспаньолы его кораблю из-за противных ветров пришлось потратить более полутора месяцев. Только в середине августа он вошел в гавань Санто-Доминго. Овандо встретил Колумба с внешними признаками почтения и поместил у себя в доме.
   В сентябре 1504 г. два судна под начальством Христофора и Варфоломея Колумбов оставили Эспаньолу. Едва они вышли в открытое море, как начался сильнейший шторм, на корабле адмирала была сломана мачта, и он со своими спутниками перешел к Варфоломею, а поврежденное судно отправил обратно в Санто-Доминго. Буря за бурей преследовала одинокий корабль. 7 ноября 1504 г. он вошел в устье Гвадалквивира.
   Колумб был в отсутствии два с половиной года. Ему не удалось ни совершить первое кругосветное плавание, ни открыть «западный проход» в «Южное море». Тем не менее во время своего последнего плавания адмирал сделал новые великие открытия. Он открыл материк к югу от Кубы, то есть берег Центральной Америки. Он обследовал юго-западные берега Карибского моря на протяжении около 1500 км и тем самым доказал, что огромный барьер отделяет в тропических широтах Атлантический океан от «Южного моря», о котором он слышал от индейцев. Он первый принес вести о народах высокой культуры, живущих у «Южного моря» и где-то на западном побережье Карибского моря. И, наконец, он дважды пересек Карибское море в той его западной части, которая еще не посещалась никем из европейцев.
   Тяжелобольной Колумб был перевезен в Севилью. Он был в очень мрачном состоянии, но все еще не терял надежды вернуть себе прежнее высокое положение и связанные с ним высокие доходы. Но он не забывал о тех, кто делил с ним несчастия на Ямайке: он настаивал на уплате им жалованья, потому что «они испытали невероятные опасности и лишения... и они бедны...» Однако со смертью Изабеллы (в конце ноября 1504 г.) Колумб потерял всякую надежду на восстановление своих прав. Сыновья великого мореплавателя были убеждены, вероятно, с его слов, что он всегда пользовался милостивым расположением и покровительством королевы, тогда как король был равнодушен к нему и даже враждебен. В конце 1504 г. Колумб писал своему сыну Диего о тяжелой болезни, мешающей ему отправиться к королевскому двору, о нужде в деньгах, так как он истратил все доходы, полученные им на Эспаньоле, на перевозку на родину товарищей по экспедиции.
   В феврале 1505 г. на Эспаньолу был послан приказ — продать все движимое имущество Колумба. В апреле наложили запрещение на другое имущество, чтобы удовлетворить его кредиторов.
   Только в середине 1505 г. Колумб мог отправиться в Сеговью, где тогда находился королевский двор. Фердинанд вежливо принял его, но ровно ничего не обещал и предложил третейский суд для разбора взаимных претензий. Однако Колумб соглашался на третейский суд только для определения размера доходов, причитающихся ему; что же касается его прав и привилегий, то они, по его мнению, не подлежали ни обсуждению, ни изменению. Король, конечно, смотрел на это дело иначе.
   Прошел год. Дело Колумба было в том же положении. В мае 1506 г., находясь в городе Вальядолид, Колумб утвердил свое завещание. Через несколько дней после этого, 20 мая 1506 г., великий мореплаватель умер. Смерть Колумба прошла незамеченной его современниками.
   Подведем теперь краткий итог непосредственным географическим результатам четырех плаваний Христофора Колумба. Он первый пересек Атлантический океан в субтропической и тропической полосе северного полушария и первый из европейцев плавал в Американском Средиземном (Карибском) море. Он положил начало открытию материка Южной Америки и перешейков Центральной Америки. Он открыл все Большие Антильские острова — Кубу, Гаити, Ямайку и Пуэрто-Рико, центральную часть Багамского архипелага, большинство Малых Антильских островов от Доминики до Виргинских включительно, а также Тринидад и ряд мелких островов в Карибском море.
   Иными словами, Колумб открыл все важнейшие острова Американского Средиземного моря и положил начало открытию двойного западного материка — Северной и Южной Америки.
   Огромное значение открытий Колумба для Испании стало ясно людям XVI в. и получило общее признание только после конкисты — завоевания Мексики, Перу и северных андских стран, когда груды награбленного золота и целые «серебряные флотилии» стали поступать в Европу. Но всемирно-историческое и притом революционное значение дела Колумба было впервые оценено лишь в середине XIX в.
  «Открытие Америки и морского пути вокруг Африки создало для подымающейся буржуазии новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в распадавшемся феодальном обществе быстрое развитие революционного элемента».