Первая экспедиция Баренца

За англичанами на поиски Северо-восточного прохода двинулись в конце XVI в. голландцы. Еще в 1584 г. на северо-восток был отправлен из Голландии один корабль, но он не мог проникнуть в Карское море, а на обратном пути потерпел крушение в Печорском море. Через десять лет, в июне 1594 г., из Голландии на север вышла другая экспедиция на четырех судах. Снаряжена она была на средства отдельных нидерландских провинций, правительства которых дали задание — «открыть удобный морской путь в царства Катайское и Синское, проходящие к северу от Норвегии, Московии и Татарии». Одним кораблем командовал амстердамец Биллем Барентсзон («сын Барента»), прославившийся под обычным у голландцев сокращенным отчеством — Баренц: фамилии у него как у человека простого происхождения не было. Ему же подчинено было небольшое судно — яхта. Родился он около 1550 г., это все, что мы знаем о нем. Вторым кораблем командовал Корнелис Корнелисзон Най, несколько раз уже плававший из Голландии в Белое море, третьим Брант Исбрантзон Тетгалес. Торговым комиссаром на его корабле был Дн Хейген Линсхотен, в юности плававший на португальском корабле в Индию и живший там несколько лет (1583—1588 гг.); он владел пером и описал это и последующие путешествия.
  У острова Кильдин (близ устья Колы) экспедиция разделилась: Най и Тетгалес двинулись прямо на восток и, пользуясь указаниями встречных русских мореходов, через Югорский Шар проникли в Карское море. Пройдя за проливом на северо-восток менее 300 км, они увидели низкий берег, который тянулся по направлению движения их судов, а к югу —- залив, в который впадала «большая река»; скоро они увидели и другую реку. Судя по всему, они достигли западного берега Ямала у Шараповых Кошек (71° с. ш.), а залив, который они видели, был Шарапов Шар. Но обрадованные капитаны решили, что «большая река» — это Обь, что они находятся... «недалеко от мыса Табин, крайней оконечности Татарии, откуда поворачивают, чтобы достичь царства Катайского, сперва на юго-восток, а потом на юг. Они считали, что открыли уже достаточно и что пора возвращаться, тем более, что им было поручено только отыскать удобный путь и к зиме вернуться домой...» В середине августа они вернулись через Югорский Шар.
  Биллем Баренц от Кильдина повел свои два судна на северо-восток с тем, чтобы обогнуть северную оконечность Новой Земли, за которой рассчитывал найти свободное от льда море. 4 июля он увидел Лангенес («Длинный Нос»), по его определению, сделанному по полуночной высоте солнца, у 73° 25' с. ш. Именно на этой широте начинается вход в Маточкин Шар, отделяющий Северный остров Новой Земли от Южного. Но, по-видймому, в определение Баренца вкралась ошибка и Лангенес — это Сухой Нос, самый западный мыс Северного острова (73°47' с. ш., 53°45' в. д.). Продвигаясь далее на север вдоль берега Новой Земли, Баренц открыл остров Адмиралтейств а и прошел через пролив, отделяющий его от Новой Земли. 1822 г. Ф. П. Литке нашел этот остров, «окруженный на большое расстояние мелью. В проходе между ним и материковым берегом так мелко, что никакое судно пройти не может». А в 1909 г. В. А. Русанов нашел там полуостров — низменный и плоский, который «соединяется с Новой Землей столь же низменным и широким перешейком». Эти наблюдения свидетельствуют о значительном поднятии суши Новой Земли за 300 лет. На 75°54' с. ш. у островка голландцы «нашли обломок русского корабля», а за 76° с. ш. миновали голый «Остров с Крестами»; так назвал его Баренц, увидевший там два креста; несомненно, их поставили русские — на могилах или как опознавательные знаки: так далеко на север Новой Земли заходили русские зверобои уже в XVI в. В этом районе голландцы впервые увидели лежбище моржей и встретили белого медведя.
  13 июля встретили «громадные массы льда». Продвижение на север очень замедлилось. 17 июля, при туманной погоде, «добрались до ледяного поля, которого не могли окинуть взглядом». Холод усиливался. Когда туман рассеялся, Баренц определил широту — 77° 15' с. ш. Так далеко на север в XVI в. никто из западноевропейцев еще не заходил. Лавируя в течение двух недель в поисках прохода через льды, Баренц 29 июля открыл у 77° с. ш. «крайний северный мыс Новой Земли, названный Ледяным» (теперь — мыс Карлсена), а 1 августа близ него — небольшие Оранские острова. «... Моряки не желали идти дальше. Поэтому... он счел за лучшее плыть обратно и вернуться к другим кораблям, взяв курс к Вайгачу... чтобы узнать, какой проход нашли они там».
  У Матвеева острова (против Хайпудырской губы Печорского моря) флотилия соединилась. Странная это была встреча: Баренц с его выдающимися достижениями был удручен «поражением»; Най и Тетгалес, отступившие в самом начале того пути, который должны были проделать, ликовали. В сентябре все суда вернулись на родину.

                                               Вторая экспедиция Баренца

«Победители» были встречены триумфом. Вскоре правительство Нидерландов приступило к организации второй экспедиции, состоящей из шести кораблей, нагруженных всякими товарами, и седьмого быстроходного вестового судна. Най был назначен начальником флотилии, Тетгалес — его заместителем, Баренц — главным штурманом и капитаном одного из кораблей. Вторично отправился в плавание как торговый комиссар, Ян Линсхотен; среди других комиссаров следует отметить Якоба Гемскерка и Яна Рейпа. Это была величайшая экспедиция, которую голландцы когда-либо посылали в Арктику.
  Флотилия в августе 1595 г. обогнула мыс Нордкап и затем разделилась: один отряд пошел на юго-восток в Белое море, другой двинулся прямо на восток. Встретив, не доходя еще Новой Земли, под 70° 30' с. ш., тяжелые льды, восточный отряд перешел ко входу в Югорский Шар, но и тот был забит льдом.Пройти в Карское море голландцам удалось лишь в начале сентября, но вскоре их там остановили льды. Еще до этого начались столкновения между Баренцом и Наем, которого поддерживал Тетгалес. Когда Баренц, недовольный нерешительностью обоих начальников, останавливавшихся перед малейшим препятствием, высказал свое мнение, Най высокомерно бросил: «Биллем Баренц, думай о том, что говоришь!»
  Во время высадки на островок, у которого стояли суда, двое матросов были растерзаны белым медведем. Похоронив погибших, Най созвал офицеров на совет и предложил повернуть домой. Баренц возражал, Най сделал еще одну неудачную попытку пробиться сквозь льды на восток и 15 сентября снова собрал совет. Все, кроме Баренца, решили уходить и подписали соответствующий протокол. 18 ноября 1595 г. эта совершенно бесплодная экспедиция вернулась на родину.

                                        Третья экспедиция и смерть Баренца

После этой неудачи правительство Нидерландов отказалось от посылки на казенный счет экспедиций, но назначило высокую премию тому, кто откроет Северо-восточный проход. Это побудило амстердамский сенат в 1596 г. организовать новую экспедицию на гораздо более скромных началах. Снаряжены были только два корабля, причем командирами были назначены Яков Гемскерк и Ян Рейп. Баренца обошли, но он согласился пойти штурманом на корабле Гемскерка.
  Считая, что неудача 1595 г. объясняется поздним выходом из Голландии, экспедиция на два месяца раньше вышла в путь. Вскоре начались споры между Баренцом и Рейпом. Баренц настаивал на северо-восточном курсе — на Новую Землю, Рейп — на движении в северном направлении, чтобы войти в «Полярное море», якобы совершенно свободное ото льдов. Гемскерк принял его сторону, и оба корабля пошли по намеченному Рейпом курсу. Неожиданно под 74°30' с. ш. (точное определение Баренца) открылся остров, у которого был убит белый медведь; поэтому остров назвали Медвежьим. Пробыв там четыре дня, голландцы двинулись дальше, причем Рейп, по-видимому, зная о плавании русских к Груманту (Шпицбергену), взял курс на север — с уклоном к западу. 19 июня близ 80°с. ш. голландцы снова увидели землю, которую приняли за часть Гренландии, а в действительности это был берег Западного Шпицбергена. По словам Рейпа, «... мы дали этой земле название Spitzbergen потому, что там очень много заостренных вершин». «... Хотя эта страна, которую мы считаем Гренландией, — пишет Де Фер, — расположена под 80° широты и еще севернее, она изобилует зеленью и травой и вскармливает травоядных животных...»
   Из-за непроходимых льдов корабли повернули на юг и вернулись 1 июля к Медвежьему острову. Здесь снова начались разногласия. Рейп предлагал искать свободный проход к северу от Шпицбергена, а затем, если нужно будет, повернуть на восток. Баренц настаивал на том, что проход надо искать на востоке. Гемскерк на этот раз присоединился к мнению Баренца, и корабли разделились. Рейп повел свое судно снова  на север. Баренц двинулся прямо на восток и подошел 17 июля к Новой Земле у 73°20' с. ш., а затем повернул на север. В непрерывной борьбе со льдами он достиг 19 августа северо-восточной оконечности Новой Земли. Однако он не мог продвинуться дальше и 26 августа остановился на зимовку у северного берега, в «Ледяной гавани». Это была первая арктическая зимовка западноевропейцев.
  Кораблю грозила опасность быть раздавленным льдами. Зимовщики сняли с него оружие и другие необходимые вещи, часть продуктов, снастей и парусов и из плавника построили избу с очагом и дымовым отверстием, обшив ее снятыми с корабля досками. Для непривычных голландцев зимовка была очень тяжелой. Почти все они болели цингой; тем не менее смертность была ниже, чем на многих судах, плававших в тропических водах. Из семнадцати зимовщиков умерло до весны двое, и весной двое были тяжело больны, в том числе сам Баренц. В мае голландцы, потеряв надежду отремонтировать судно и вывести его на чистую воду, решили спасаться на двух шлюпках, и подготовили их к парусному плаванию к середине июня 1597 г.
  Перед отходом Баренц написал отчет о плавании и зимовке и прикрепил его к очагу своего жилища Голландцы погрузили не только съестные припасы и вещи, нужные им лично в пути, но и более ценный купеческий груз. Тяжелобольных Баренца и матроса на руках перенесли в шлюпки.
  Море было бурным, и только через шесть дней после того, как голландцы покинули зимовку, им удалось обогнуть Ледяной мыс. За мысом боцман, находившийся в другой шлюпке, сообщил морякам в шлюпке Баренца, что тяжело больной матрос кончается. Тогда Баренц сказал: «Мне кажется, что и я протяну недолго». Отложив карту, которую он рассматривал, он обратился к Де Феру со словами: «Геррит, дай мне напиться». Выпив воды, он умер (20 июня 1597 г.). «Смерть Виллема Баренца причинила нам немалое горе, — пишет Де Фер, — ибо он был нашим главным руководителем и незаменимым штурманом». Тело его было опущено в море, которое с середины XIX в. начали называть Баренцевым морем.

                             Возвращение зимовщиков в Голландию

Осиротевшие спутники Баренца продолжали плавание, очень медленно продвигаясь на юг. Через две недели умер еще один матрос. В конце июля моряки достигли южного берега Новой Земли и там за мысом нашли два судна. Они и обрадовались, что увидели людей, и испугались, «так как не знали, кто они — дикие или какие другие иностранцы». Голландцы с трудом выбрались на берег, незнакомые люди — это были русские — бросили работу и подошли к ним безоружные. «Двое из них дружески похлопали по плечу меня и капитана Гемскерка, — сообщает Де Фер, — узнавши нас по прошлой встрече (в 1595 г. в Югорском Шаре)... и спросили: «крабль пропал?»... Они всевозможными знаками показывали, что сочувствуют нам и жалеют о том, что мы... находимся в таком жалком состоянии... и один из них побежал к кораблю и принес кругловатый ржаной хлеб... и несколько прокопченных птиц...» На следующий день русские пошли к Вайгачу; голландцы последовали за ними, но потерялись в тумане и четыре дня из-за шторма стояли у какого-то островка. Они высаживались на берег и нашли там ложечную траву. «Мы ели ее полными пригоршнями... и наше здоровье поправлялось... так быстро, что ... некоторые сразу могли жевать сухари, чего раньше не в силах были делать».
  Когда погода улучшилась, голландцы пошли на юг и узнали от встречных русских, что находятся близ Печоры. Неделю они почти не двигались вперед из-за противных ветров, голодали, так как хлеб почти вышел; наконец, при тихой погоде, с величайшими усилиями они вышли в открытое море, двинулись на запад и на следующий день встретили русское судно, где купили рыбы. В середине августа шлюпки разлучились в тумане и встретились только через неделю, за Каниным Носом, у восточного участка Мурманского берега. В пути обе шлюпки часто встречали русских, и люди больше в пище не нуждались. Продолжая вместе путь, шлюпки 25 августа прибыли к острову Кильдин, у входа в Кольский залив. Здесь русские сообщили им, что в Коле стоят три голландских корабля. Один из них был под командой Яна Рейпа. Тот, после безуспешной попытки проникнуть в 1596 г. на север от Шпицбергена, вернулся в Голландию, в следующем году направился с товарами в Архангельск и теперь возвращался домой. На корабле Рейпа участники экспедиции Баренца прибыли в Амстердам 1 ноября 1597 г. Из 17 зимовщиков вернулись 12.
  В первой четверти XVII в. еще несколько голландских кораблей посылалось на поиски Северо-восточного прохода. Ни один из них не проходил дальше Карских Ворот или Югорского Шара. Со второй четверти XVII в. голландцы совершенно прекратили поиски.