| Меню сайта |
|
 |
| Категории раздела |
|
|
|
| Статистика |
|
|
| Форма входа |
|
|
|
ИСТОРИЯ РУСИ.
|
| 07.09.2011, 16:54 |
Задолго до начала нашего летоисчисления знаменитый грек, которого зовут "отцом истории", посетил северные берега Черного моря; верным взглядом взглянул он на страну, на племена, в ней жившие, и записал в своей
бессмертной книге, что племена эти ведут образ жизни, какой указала им
природа страны. Прошло много веков, несколько раз племена сменялись одни
другими, образовалось могущественное государство, но явление, замеченное
Геродотом, остается по-прежнему в силе: ход событий постоянно подчиняется природным условиям.
Перед нами обширная равнина: на огромном расстоянии от Белого моря до
Черного и от Балтийского до Каспийского путешественник не встретит никаких сколько-нибудь значительных возвышений, не заметит ни в чем резких
переходов. Однообразие природных форм исключает областные привязанности,
ведет народонаселение к однообразным занятиям; однообразность занятий
производит однообразие в обычаях, нравах, верованиях; одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения; одинаковые
потребности указывают одинаковые средства к их удовлетворению; и равнина,
как бы ни была обширна, как бы ни было вначале разноплеменно ее население, рано или поздно станет областью одного государства: отсюда понятна
обширность Русской государственной области, однообразие частей и крепкая
связь между ними.
Великая равнина открыта на юго-востоке, соприкасается непосредственно
с степями Средней Азии; толпы кочевых народов с незапамятных пор проходят в широкие ворота между Уральским хребтом и Каспийским морем и занимают привольные для них страны в низовьях Волги, Дона и Днепра; древняя
история видит их здесь постоянно господствующими; Геродот свойствами
страны объясняет причины этого господства, но тот же Геродот замечает,
что берега Днепра по своему необыкновенному плодородию способны питать и
земледельческое народонаселение; и вот предания говорят о народных движениях с Запада навстречу кочевым ордам; на берегах Днепра и его притоков, на востоке и западе, селятся племена земледельческие с характером
европейским; они движутся все далее и далее на Восток, но кочевники не
скоро уступят им свои привольные степи. Азия не перестает высылать хищные орды, которые хотят жить на счет оседлого народонаселения; ясно, что
в истории последнего одним из главных явлений будет постоянная борьба с
степными варварами. Периоды этой борьбы так обозначаются в русской истории: от половины IX века до сороковых годов XIII нет резкого перевеса ни
на стороне кочевников, ни на стороне славянских племен, объединенных под
именем Руси; печенеги, а за ними половцы наносят иногда сильные опустошения Приднепровью, но зато иногда и русские князья входят в глубь степей их, за Дон, и пленят их вежи. От сороковых годов XIII века до исхода
XIV берут перевес азиатцы в лице монголов: с конца XIV века пересиливает
Европа в лице России; северо-западная, европейская часть великой равнины
начинает распространяться на счет юго-восточной, азиатской. Но природа
страны условила еще другую борьбу для государства, кроме борьбы с кочевниками: когда государство граничит не с другим государством и не с морем, но соприкасается с степью, широкою и вместе привольною для житья,
то для людей, которые по разным причинам не хотят оставаться в обществе
или принуждены оставить его, открывается путь к выходу из государства и
приятная будущность - свободная, разгульная жизнь в степи. Вследствие
этого южные степные страны России по течению больших рек издавна населялись козацкими толпами, которые, с одной стороны, служили пограничною
стражею для государства против кочевых хищников, а с другой, признавая
только на словах зависимость от государства, нередко враждовали с ним,
иногда были для него опаснее самих кочевых орд. Так Россия вследствие
своего географического положения должна была вести борьбу с жителями
степей, с кочевыми азиатскими народами и с козаками, пока не окрепла в
своем государственном организме и не превратила степи в убежище для
гражданственности.
Составляя восточную часть Европы, отличаясь климатом суровым, представляя на юго-востоке степь, населенную кочевыми племенами, сменявшими
друг друга в постоянном стремлении из Азии, на северо-западе - страну,
покрытую девственными лесами, наполненную реками, озерами, болотами,
среди которых кое-где блуждали орды звероловов, великая равнина не могла
получить скоро многочисленного народонаселения. Племена славянские рас-
кинулись на огромных пространствах, по берегам больших рек; при движении
с юга на север они должны были встретиться с племенами финскими, но о
враждебных столкновениях между ними не сохранилось преданий: легко можно
предположить, что племена не очень ссорились за землю, которой было так
много, по которой можно было так просторно расселиться без обиды друг
другу. В начале нашей истории мы видим, что славяне и финны действуют
заодно; каким образом ославянились финские племена - меря, мурома, каким
образом Двинская область получила русское народонаселение и стала владением Великого Новгорода? - все это произошло тихо, незаметно для истории, потому что здесь, собственно, было не завоевание одного народа другим, но мирное занятие земли, никому не принадлежащей. Распространение
русских владений в Сибири, о котором можно иметь ясное понятие по дошедшим до нас памятникам, дает лучшее объяснение тому, как распространялись
русские владения и по сю сторону Уральского хребта: здесь также могли
иметь место стычки с туземцами, которые приходили иногда разорять новые
поселения, отказывались платить ясак; но здесь один народ, государство
не было завоевано другим народом, государством в том смысле, в каком
обыкновенно принимается в истории завоевание, одним словом, и там и
здесь преимущественно происходило население, колонизация страны. Что
сказано о севере России, то может быть сказано и о других областях: мы
видим с самого начала, что князья наши преимущественно заботятся о пост-
роении городов, о населении пустынных пространств; известно, как и после
Московское государство расширяло свои пределы на восток и юго-восток,
занимая и населяя пустынные пространства; известно, наконец, население
южных и юго-восточных областей, имевших место недавно, уже во времена
империи. Малонаселенность страны, постоянное стремление владельцев увеличивать население своих земель с ущербом государственному интересу, вызывали меры, имевшие целью удержать народонаселение на прежде занятых им
пространствах. Таким образом, в русской истории мы замечаем то главное
явление, что государство при расширении своих владений занимает обширные
пустынные пространства и населяет их; государственная область расширяется преимущественно посредством колонизации: господствующее племя - славянское - выводит поселения свои все далее и далее вглубь востока. Всем
племенам Европы завещано историею высылать поселения в другие части света, распространять в них христианство и гражданственность; западным европейским племенам суждено завершать это дело морским, восточному племени, славянскому, - сухим путем.
Однообразна природа великой восточной равнины, не поразит она путешественника чудесами; одно только поразило в ней наблюдательного Геродота: "В Скифии, - говорит он, - нет ничего удивительного, кроме рек, ее
орошающих: они велики и многочисленны". В самом деле, обширному пространству древней Скифии соответствуют исполинские системы рек, которые
почти переплетаются между собою и составляют, таким образом, по всей
стране водную сеть, из которой народонаселению трудно было высвободиться
для особной жизни; как везде, так и у нас, реки служили проводниками
первому народонаселению, по ним сели племена, на них явились первые го-
рода; так как самые большие из них текут на восток или юго-восток, то
этим условилось и преимущественное распространение Русской государственной области в означенную сторону; реки много содействовали единству на-
родному и государственному, и при всем том особые речные системы определяли вначале особые системы областей, княжеств. Так, по четырем главным
речным системам Русская земля разделялась в древности на четыре главные
части: первую составляла озерная область Новгородская, вторую - область
Западной Двины, т. е. область Кривская, или Полоцкая, третью - область
Днепра, т. е. область древней собственной Руси, четвертую - область
Верхней Волги, область Ростовская.
Область Новгородская, составляя продолжение Финляндской озерной области, в отношении географическом и историческом посредничает между Западною Европою и Россиею. Здесь славянское племя сталкивается с скандинаво-германским; здесь шел великий водный путь из Северо-Западной Европы
в Юго-Восточную и в Азию, из Варяг в Греки, путь, по которому издавна
спускались северные дружины на юг для опустошения берегов Империи, этим
же путем производилась торговля между севером и югом Европы. Озеро
Ильмень, принимая в себя с юга многоветвистую Ловать, выпускает на север, в Ладожское озеро, Волхов; великий водный путь шел из Финского залива, по Неве, в Ладожское озеро, отсюда Волховом в Ильмень, из Ильменя
Ловатью. Славянское племя при движении своем с юга на север не утверди-
лось в половине IX века нигде на берегах моря; навстречу медленному движению славян видим быстрое движение варягов. Славянам удалось утвердиться на важном пункте, при истоке Волхова из Ильменя, где является
Новгород, но на втором важном пункте великого пути - при впадении Волхова в Ладожское озеро - они утвердиться не могли. Если даже предположим,
что Ладога существовала до прибытия Рюрика, то она находилась не при самом устье Волхова, и это положение ее показывает со стороны славян ка-
кую-то медленность, боязливость приблизиться к озеру Нево. Что касается
реки Невы, то начальный летописец считает ее не рекою, а устьем озера в
море; Нева долго текла в дикой независимости, и короткий бег ее долго
был свидетелем упорной борьбы между двумя народами - русскими и шведами.
Русским удалось во время этой борьбы утвердиться на третьем важном пункте великого пути - при истоке Невы из Ладожского озера, где был построен
Орешек; но потом эта крепость была уступлена шведам; Петр Великий взял
ее снова и назвал Ключом-Городом (Шлиссельбургом); наконец, Петр успел
овладеть течением Невы и укрепился на последнем, самом важном пункте
озерной системы в начале великого водного пути, - именно при устье Невы
в море, где основал Петербург. Это положение при начале великого водного
пути, соединяющего и теперь Европу с Азиею, условило важное значение Петербурга как столицы: здесь в IX веке началась первая половина русской
истории, здесь в XVIII - началась вторая ее половина. Движение восточных
славянских племен с юга на север по великому водному пути, начавшееся в
доисторическое время, только в XVIII веке окончательно достигло своей
цели - морского берега.
Область Новгородского княжества есть озерная область, где главный
узел составляет озеро Ильмень, следовательно, естественные границы княжества должны совпадать с границами речных систем Ильменя, Ладожского
озера и других близлежащих озер; и действительно, мы видим, что граница-
ми Новгородской области служат волоки между системами рек озерных и между системами Волги, Днепра и Западной Двины. Разумеется, эти границы мы
должны означать приблизительно: в некоторых местах, преимущественно к
востоку и юго-востоку, племя славян ильменских или новгородских еще в
незапамятные времена могло перейти волоки и выселиться на другие речные
системы вследствие малонаселенности страны, лежащей к востоку, на верховьях Волги; несмотря на то, однако, границы преимущественно идут по
волокам, которые, надобно заметить, нигде не имеют такого важного значения, как у нас в России, ибо заменяют отчасти горы. На юге границею Нов-
городской области с Полоцкою и Смоленскою служил волок между системою
Ильменя и Западной Двины, здесь граница могла обозначиться с большею точностью волоком вследствие раннего населения Полоцкой или Двинской области. На востоке границею Новгородской области с Ростовскою или Суздальскою служил приблизительно также волок между системой Ильменя и
Верхней Волги; так, видим границу при реке Медведице, одном из самых
близких волжских притоков к системе ильменской; но здесь, на востоке,
новгородцы перешли в некоторых местах естественную границу своей области, ибо народонаселение необходимо стремилось с запада на восток, находя
себе здесь более простора; так, в числе новгородских владений мы встре-
чаем Торжок, Волок-Ламский, Бежецк и другие места, находящиеся на
волжской системе; любопытно, однако, видеть, что эти места были спорные
между новгородцами и князьями Ростовской области, последние никак не хотят уступить их в полное владение новгородцам: так, Волок и Торжок раз-
делены пополам между новгородцами и суздальскими князьями; название
Торжка, Торга, указывает именно на пограничное место, куда сходились на
мену, торг, жители двух областей; название Новый Торг указывает, что
этот торг был прежде где-нибудь на другом месте, быть может, выше, на
самом волоке. Любопытно, также, что все эти места на волжской системе
перечисляются всегда в грамотах как новгородские владения - знак, что
они были спорные, что суздальские князья имели на них постоянные притязания, одним словом, что это были колонии Новгородские в чужой области.
Такие же колонии новгородские простирались в области Онеги, Северной
Двины и далее до самого Уральского хребта; на важное значение волоков
указывает название заволоцких владений Новгорода, Заволоцкой чуди.
В тесной связи с системой Ильменя находится система Чудского и
Псковского озер: кривичи изборские находятся в союзе с славянами новгородскими, вместе с ними призывают князей; несмотря, однако, на эту тесную связь, несмотря на то, что Псков, сменивший Изборск, находился в
пригородных отношениях к Новгороду, Псков с самого начала стремится к
самостоятельности и, наконец, достигает ее: здесь между другими обстоятельствами нельзя не предположить и влияния природы, потому что Псковская область принадлежит к отдельной речной системе. Этим же обстоятельством условливаются и самое различие и границы племен: народонаселение Изборской области принадлежало к кривскому племени.
Новгородская область представляет самую возвышенную страну между
внутренними русскими областями. По климату и почве она разделяется на
две половины: северо-восточную и юго-западную. Северо-восточная, простирающаяся от окрестностей озер Лача и Вожа до рек Сяси и Мологи, наполнена стоячими водами и лесами, подвержена дуновению северных ветров и пов-
сюду не плодородна по причине влажной и болотистой почвы; юго-западная
половина гораздо возвышеннее, суше и плодороднее. Это разделение важно
для нас в том отношении, что им определяется первоначальная граница славянского и финского племени; известно, что везде при своих столкновениях
славяне занимали возвышенные, сухие и хлебородные пространства, финны же
- низменные, болотистые; так точно и здесь означенная граница по качеству почвы соответствует границе между славянским и финским племенами в
Новгородской области. Самые лучшие для хлебопашества места находится
между реками Шелонью и Ловатью: здесь главные селища славянского племени; далее к северо-западу, в нынешней Петербургской губернии, опять начинаются низменные, болотистые пространства - почва финского племени. Но
так как пространство между реками Шелонью и Ловатью мы назвали хлебородным только относительно, вообще же ильменские славяне не нашли в своих
жилищах больших удобств для земледельческой промышленности, то с течением времени благодаря удобству водных путей среди них развилась торговая
промышленность, указавшая им необходимо путь к северо-востоку, малонаселенному финскими племенами, со стороны которых новгородцы не могли
встретить сильного сопротивления. Из летописных свидетельств мы знаем,
что относительно продовольствия Новгородская область была в зависимости
от Низовой земли: князь последней, пресекши подвоз съестных припасов,
мог заморить Новгород голодом; с другой стороны, и относительно торговли
Новгород зависел вполне от Востока, потому что торговое значение Новгорода состояло в доставке северо-восточных товаров в Европу: отсюда понятно, что когда на востоке явилось могущественное владение - государство Московское, то Новгород, находясь в полной зависимости от Востока, необходимо должен был примкнуть к этому государству, таким образом,
сама природа не позволяла Новгороду быть долго независимым от Восточной
Руси. То же самое должно сказать и о Пскове: его область имеет также тощую почву, которая должна была заставить народонаселение обратиться к
другого рода промышленности - к торговле, ремеслам; псковичи славились
мастерствами, особенно строительным; новгородцев в насмешку называли
плотниками - указание на их промышленный характер.
Несмотря на то что на западе в средние века существовало мнение, будто из Балтийского моря по восточному пути можно проехать водою в Грецию,
водный путь этот прекращался рекою Ловатью там, где прекращается и Нов-
городская озерная область. От Ловати до Днепра шел волок, отделявший
Новгородскую озерную область от Западнодвинской и Днепровской. Об этом
волоке между Ловатью и Днепром упоминает начальный летописец, описывая
водный путь из Варяг в Греки, но он не вдается в подробности, каким образом дружины первых князей русских шли от Ловати до Днепра. Очень вероятно, что путь их лежал от Ловати по реке Сереже до тридцативерстного
волока к Желну на реке Торопе, потом вниз Торопою до Двины, Двиною к
устью Косопли (Каспли) и этою рекою вверх до озера Касплинского и волока
при Гавринах в Порецком уезде с переездом по суше тридцати верст. Во
всяком случае на пути от Ловати к Днепру должно было встретить Западную
Двину - вот причина, почему Двинская область, область полоцких кривичей,
вошла в связь с новгородцами и князьями их прежде области кривичей смоленских, и Рюрик уже отдает Полоцк одному из мужей своих. Область Запад-
ной Двины, или область Полоцкая, имела такую же участь, как и озерная
область Новгородская: славянское племя заняло начало и средину течения
Двины, но не успело при медленном движении своем достигнуть ее устья,
берегов моря, около которого оставались еще туземцы, хотя подчиненные
русским князьям, но не подчинившиеся славянорусской народности. Особность Полоцкого, или Двинского княжества, его слабость вследствие этой
особности и усобиц были причиною того, что в XII веке от морских берегов, с устья Двины, начинается наступательное движение немцев, пред которыми полочане должны были отступать все далее и далее внутрь страны.
Потом Полоцкое княжество подчинилось династии князей литовских и чрез
них соединилось с Польшею. Московское государство, сосредоточив северо-восточные русские области, усилившись, начало стремиться по естественному направлению к морю, ибо в области Московского государства находились истоки Двины. Иоанн IV, стремясь чрез покорение Ливонии к морю,
взял и Полоцк; но Баторий отнял у него и Ливонию и Полоцк, вследствие
чего почти все течение Двины стало находиться в области одного государства. Но чрез несколько времени шведы отняли у поляков устье Двины, и
область этой реки явилась в затруднительном, неестественном положении,
поделенною между тремя государствами. Петр Великий отнял низовье Двины у
шведов, вследствие чего положение Двинской области стало еще затруднительнее, потому что верховье и устье находились в области одного государства, а средина - в области другого. При Екатерине II Двинская область была выведена из этого неестественного положения.
Границу Полоцкой области на севере составляет водораздел между системою Двины и озерною - ильменскою и чудскою. Но верховье Двины не принадлежало Полоцкой области: за него шла сильная борьба между князьями полоцкими, потомками Изяслава Владимировича и потомками брата его Ярослава, владельцами остальных русских областей. Причина этой борьбы, причина
стремления Ярослава I и рода его удержать за собою верховье Двины ясна с
первого взгляда на карту: Верхняя Двина и впадающая в нее речка Торопа
служили соединением Новгородской области с собственною Русью, областью
Днепровскою, по ним шел путь из Варяг в Греки; владея Новгородом и Днепровьем, Ярослав и дети его не могли оставить верховье Двины и Торопу во
владении враждебного рода Изяславичей полоцких; последние, пользуясь
тем, что их владения, их речная область, отделяла Новгородскую область
от Руси, неоднократно обнаруживали свои притязания на Новгород, Ярослав
уступил Брячиславу полоцкому Витебск и Усвят, но удержал верховье Двины
и Торопу, где после образовалось княжество Торопецкое, примыкавшее к
Смоленскому, Из этого положения Торопецкого княжества, лежащего в средине между озерною (Новгородскою), Двинскою (Полоцкою), Днепровскою (Южно-
русскою) и Волжскою (Ростовскою и Суздальскою) областями, уясняется нам
положение князей торопецких, знаменитых Мстиславов, их значение как посредников между Новгородом, Южной Русью и князьями суздальскими; посредством Торопца Новгород поддерживал связь свою с Южною Русью, из Торопца получал защиту от притеснений князей суздальских.
На востоке, юге и западе границами Полоцкой области служили приблизительно также водоразделы между системами Двины, Днепра и Немана. Но на
юге к Полоцкому княжеству примыкало также княжество Минское, находившееся преимущественно на системе днепровской, по правому берегу Днепра и
рекам, впадающим в него с этой стороны. Княжество Минское образовалось,
как видно, из области славянского племени дреговичей, севших, по летописи, между Припятью и Двиною. Мы видим, что в стремлении своем на юг из
Новгородской области варяги прежде всего должны были перейти в область
Двины и утвердиться в Полоцке. Отсюда, двинувшись к югу, они немедленно
должны были перейти в область Днепра, в землю дреговичей, в том месте,
где притоки Днепра и Двины находятся так близко друг от друга, где теперь искусственно соединяются Березинским каналом. Это движение полоцких
державцев к югу и покорение дреговичей, без сомнения, произошло еще при
Рюрике, по крайней мере прежде движения Олега из Новгорода; что правый
берег Днепра, земля дреговичей, занята была из Полоцка, доказывает молчание летописи о покорении дреговичей Олегом или его преемниками. Владимир, истребив семью полоцкого князя Рогволода, присоединил его владения,
как кривские, так и дреговические, к своим; но после по совету дружины,
восстановил Рогволодову область в целом ее виде для внука Рогволодова, а
своего сына - Изяслава; этим объясняется, каким образом Минское княжество, лежащее в области Днепровской, принадлежало роду князей полоцких; но
Минское княжество вследствие своего географического положения становится
местом борьбы между Изяславичами полоцкими и Ярославичами русскими, и
долее, чем самый Полоцк, остается за последними; а дреговичи южные, жившие по притокам Припяти, принадлежат постоянно к владениям русских Ярославичей. Почва собственно Полоцкого княжества неплодородна, вся область
наполнена озерами, болотами-топями; теперь в Витебской губернии считается больше 1000 озер, больших и малых. Бедность природы при удобстве со-
общения с морем посредством Двины обратила внимание полочан и видблян на
торговлю, и они вместе с смольнянами являются посредниками заморской
русской торговли.
Как Полоцкое княжество есть область Западной Двины, так Литва есть
область Немана, Польша - область Вислы Литовская область вместе с областью ятвягов, лежащею по границе между речными системами Вислы, Немана
и Днепра. имеют важное значение в истории Восточной Европы: покрытые болотами и лесами, даже теперь непроходимыми, эти страны лучше высоких
горных хребтов охраняли западные границы русских славян; среди этих-то
болот и непроходимых пущ с незапамятных пор засели странные народы -
литва и ятвяги, происхождения которых не могут еще определить ученые.
Благодаря природе своей страны литовцы и ятвяги долее всех своих соседей
сохраняли дикость первоначального быта, они набегали на окрестные страны, но сами были недосягаемы в своих неприступных природных укреплениях.
Когда единоплеменники их - пруссы - подверглись тяжкому игу немцев, литовцы отбились от последних в своих дебрях, заслонили от них и восточных
соседей своих; с другой стороны, вероятно, усиленные в числе прусскими
выходцами, литовцы начинают наступательное движение к востоку и югу на
русские области и основывают княжество, которого географическое положение также очень важно: в области Литовского великого княжества соединялись системы днепровская, вислинская, неманская и западнодвинская, реки
русские соединялись с реками польскими. Поэтому княжество Литовское слу-
жило звеном, связующим Русь с Польшею. На небольшом пространстве между
Кобрином, Пинском и Слонимом три речные системы - вислинская, неманская
и днепровская, и вместе с тем три области - Польская, Литовская и Русская соединяются теперь каналами; вот доказательство, что на Восточной
Европейской равнине естественными гранями между странами и народами служили междуречные волоки, и как эти естественные грани были незначительны, как мало препятствовали соединению народов!
Юго-Западная, древняя собственная Русь (княжества Киевское, Переяславское, Черниговское, Смоленское, Волынское, Туровское), есть область
Днепра, главной реки водного пути из Варяг в Греки; этому пути,
следственно Днепру преимущественно, Русь была обязана своим соединением
с Северо-Западною и Юго-Восточною Европою: из первой явились князья, от
второй получено христианство; Днепру преимущественно Русь была обязана и
своим материальным благосостоянием: по этой реке шли с своими дружинами
князья, которые сосредоточили прибрежные славянские племена, жившие рассеянно; по Днепру же шел и торговый путь из нижних стран в верхние. И
Днепр в историческом отношении разделял судьбу других рек русских: его
устье, хотя с незапамятных пор покрывалось русскими лодками, однако,
собственно не находилось в русских владениях до времен Екатерины II, по-
тому что Русская государственная область распространялась естественным
образом изнутри, из ядра своего, вниз по рекам до естественных пределов
своих, то есть до устьев этих рек, берущих начало в ее сердце, а это
сердце - Великая Россия, Московское государство, справедливо называемое
страною источников: отсюда берут свое начало все те большие реки, вниз
по которым распространялась государственная область. Несмотря на то что
Юго-Западная Русь, преимущественно Киевская область, была главною сценою
древней нашей истории, пограничность ее, близость к полю или степи, жилищу диких народов, делала ее неспособною стать государственным зерном
для России, для чего именно природа приготовила Московскую область; отсюда Киевская область (Русь в самом тесном смысле) вначале и после носит
характер пограничного военного поселения, остается страною козаков до
полного государственного развития, начавшегося в Северной Руси, в стране
источников.
Но если по причинам естественным Юго-Западная Русь не могла стать государственным ядром, то природа же страны объясняет нам, почему она была
главною сценою действия в начальной нашей истории: области древних княжеств Киевского, Волынского, Переяславского и собственно Черниговского
составляют самую благословенную часть областей русских относительно климата и качества почвы. Древнюю Русь в самом тесном смысле этого слова
составляла страна около Киева, на западном берегу Днепра, земля полян.
Область Киевского княжества в первоначальном виде, как досталась она
Изяславу I, заключала в себе земли полян, древлян и отчасти дреговичей;
естественными и приблизительными историческими границами его были: к
востоку - Днепр; к северу - водораздел между речными областями,
собственно Днепровскою и областью Припяти, потом водораздел между областью Припяти и Немана; к западу - водораздел между Западным Бугом и
Вислою; к югу - сначала водораздел между областью Припяти, Днестра и Буга, потом - река Рось, по которой начиная с XI века видим уже военные
поселения, зерно козачества. Почему река Рось служила в древности южною
границею и Киевского княжества и всех русских областей, это объясняется
также природою: к югу от этой реки, в южной части нынешней Киевской губернии, почва принимает уже степное свойство, луга здесь степные. Область княжества Владимиро-Волынского заключала в себе землю бужан (славянского племени, жившего по Западному Бугу) и, принадлежала, с одной
стороны, к системе вислинской, а с другой, чрез притоки Припяти к днепровской, посредничала между Русью и Польшею. Это положение Владимиро-Волынской области на отдельной от Днепра речной системе объясняет отчасти,
почему Волынь отделяется от собственной Руси и вместе с Галичем образует
особую систему княжеств, отдельность речной системы объясняет также и
раннюю особность Галицкого княжества, лежащего по вислинской и днестровской системам.
На восточной стороне Днепра притоком последнего, Десною, привязывалась к Киевской области и область Черниговская, лежащая по Десне и ее
притокам. Тщетно князья хотели делить Русь Днепром на две отдельные половины - Десна привязывала Чернигов к Киеву так же крепко, как и родовые
отношения Святославичей и Мономаховичей; тщетно потом польское прави-
тельство хотело разделиться Днепром с Москвою, это деление было кратковременно. Река Сейм, приток Десны, привязывала к Чернигову область Курскую. На южной оконечности нынешней Черниговской губернии находится возвышенность, дающая начало рекам, изливающимся отсюда в Полтавскую губернию, Трубежу, Супою, Удаю и Ромну; этот водоспуск в древности отделял
область Черниговского княжества от области Переяславского. На верхнем
Днепре, и, следовательно, в тесной связи с Киевом, находилась область
Смоленского княжества. Смоленск находился в области кривичей, которые
сели на верховьях рек Волги, Днепра и Двины, из этого положения легко
видеть важное значение Смоленской области, находившейся между тремя
главными частями Руси - между областью Волги, Днепра и Двины, т. е. между Великою, Малою и Белою Россиею; держа ключи ко всем этим областям,
смоленские князья держат Новгород в зависимости от Южной Руси, стерегут
Днепровье от притязаний северных князей, принимают самое деятельное
участие в распрях последних с южными, являются главными деятелями в истории Юго-Западной Руси (с тех пор, как волынские князья обращают все
свое внимание на запад), борются с Волынью и Галичем за Киев и во время
этой борьбы крепко держатся связи с севером, с Новгородом и Волжскою областью. Из положения Смоленской области понятно, почему Смоленск служил
постоянно поводом к спору между Северо-Восточною, или Московскою, и
Юго-Западною, или Литовскою, Русью, почему ни московское, ни литовское
(польское) правительство не могли успокоиться, не имея в своих руках
Смоленска. Граница Смоленского княжества шла на севере между притоками
Ловати и Торопою, далее от Торопца - к Верхней Волге у Ржева; восточная
граница шла от Ржева мимо Зубцова к верховьям Москвы-реки и Протвы, около Можайска, потом поворачивала к западу водоразделом между системою
днепровскою и окскою, между Угрою и Днепром, между Десною и Сожью; южную
границу с Черниговскою и Киевскою областями определить можно впадением
реки Прони в Сожь; на запад границу составлял Днепр до Орши и далее на
север - линия через Двину между Сурожем и Велижем к Торопцу. Из обозначения этих границ видно, что Смоленское княжество, кроме области кривичей, заключало в себя также и область радимичей, живших на Соже. Почва
Смоленского княжества вообще неплодородна, особенно половина, лежащая к
северу от Днепра, это обстоятельство и выгодное положение на трех речных
системах среди главных русских областей необходимо условливали развитие
торговой промышленности у смольнян и в древние времена.
Теперь обратимся к Великой России, государственному ядру. Здесь первое место принадлежит области Верхней Волги, или Ростовской области.
Главный город ее Ростов Великий при самом начале русской истории находится в тесной связи с Новгородом и его князьями, те же заморские варяги, которые брали дань на новгородских славянах и на чуди, берут ее и на
мери, финском племени, жившем около Ростова; посадник Рюрика сидит в
Ростове, причем не упоминается о походе, о покорении, следовательно, более чем вероятно, что меря, подвергавшаяся вместе с новгородцами и чудью
варяжскому игу, вместе с ними свергла его, вместе с ними призвала князей. Такая тесная связь Ростова с Новгородом и чудью объясняется тем,
что Белоозеро связано с Ростовом водною нитью, эта нить есть река Шексна, которая вытекает из Белоозера и впадает в Волгу у нынешнего Рыбинска; Ростов же находится при озере Неро, из которого течет Которость,
впадающая в Волгу при Ярославле. Варяги, овладевшие Белоозером, необходимо должны были спуститься вниз по Шексне к Волге, отсюда вниз по Волге
до Которости и ею вверх до Ростова. Если этот водный путь служил для
враждебных нападений, то он должен был так же служить и для мирных сношений между Белоозером и Ростовом, отсюда объясняется постоянная, неразрывная связь между этими городами в нашей истории, объясняется, почему
Белоозеро является волостью Мономаха, которому принадлежит Ростов с Поволжьем; впоследствии Белоозеро становится уделом Ростовского княжества.
Вниз по Шексне ходили в Ростовскую землю военные дружины и торговые лодки, вверх по ней шли из Ростовской земли на Белоозеро и мятежные волхвы,
так сильно волновавшие новообращенных христиан севера.
Естественные и вместе исторические границы Ростовской области обозначаются с севера и северо-запада границами новгородских владений; при определении последних мы видели и северо-западную границу Ростовской области; на севере естественною границею ее служили Увалы, отделяющие систему Волги от системы Северной Двины. Что же касается до естественных
границ Ростовской области с востока, юга и юго-запада, то они, собственно, должны совпадать с границами волжской системы, но это уже будут границы не Ростовской области, а Московского государства, которого область
есть преимущественно область Волги. Таким образом, мы видим, что истори-
ческое деление Русской государственной области на части условливается
отдельными речными системами, ясно, что величина каждой части будет соответствовать величине своей речной области; чем область Волги больше
области всех других рек, тем область Московского государства должна быть
больше всех остальных частей России, а, естественно, меньшим частям примыкать к большей - отсюда понятно, почему и Новгородская озерная область, и Белая, и Малая Русь примкнули к Московскому государству.
Итак, целая область Волги есть преимущественно область Московского
государства, и Ростовская область будет только областью Верхней Волги.
Проследим же теперь распространение Русской государственной области по
волжской системе и переход Ростовской области в область великого княжества Владимирского, и последней - в область Московского государства.
Ростов был городом племени и, если принимать известие летописца, был
одинок в целой обширной области, получившей от него свое название. Мы
видим, что одною из главных сторон деятельности наших князей было пост-
роение городов. Это построение носит следы расчета, преднамеренного
стремления, что видно из положения новых городов и из расстояния их одного от другого. Ярославль построен на важном пункте, при устье Которости в Волгу, которая посредством этого притока соединяется с Ростовским
озером. Потом, мы видим стремление вниз по Волге: города строятся при
главных изгибах реки, при устьях значительных ее притоков - так построена Кострома при повороте Волги на юг, при впадении в нее Костромы;
Юрьевец-Поволжский - при следующем большом колене, или повороте Волги на
юг, при впадении в нее Унжи; наконец, Нижний Новгород - при впадении Оки
в Волгу. Здесь на время остановилось естественное стремление северных
князей вниз по Волге, к пределам Азии. Нужно было вступать в борьбу с
народонаселением, жившим по берегам Волги и ее притоков, отсюда необходимые войны северных князей с болгарами и мордвою; в этой борьбе русские
остаются победителями, видимо, оттесняют варваров, но тут Азия как будто
собирает последние силы для отпора опасному врагу и высылает толпы татар. Основатель Нижнего Новгорода Юрий Всеволодович пал в битве с татарами; движение русских вниз по Волге было надолго остановлено. При Димитрии Донском оно начинается снова: русские полки являются опять в старинной земле Болгарской, здесь загорается последняя ожесточенная борьба
между Европою и Азиею, борьба, имеющая важное значение не для одной
русской истории. Азиатцы основывают в Болгарской земле крепкий оплот
против стремления русских и в лице их против Европы и христианства: этот
оплот - Казань. После долгой, упорной борьбы Казань падает пред Иоанном
IV. Как важна была Казань для Азии, видно из того, что спустя немного
времени после ее завоевания устье Волги, чрез покорение Астрахани, уже
находится в руках русских. В то же время русские поселения распространяются по камской системе, которая так близка к системам рек сибирских,
причем переход чрез Уральские горы по их незначительной высоте был легок, незаметен для русских людей; уже при Иоанне IV козаки разведывают
путь в Сибирь, причем главная их дорога по рекам; при наследниках Грозного русские утверждаются здесь окончательно; малочисленные, разбросанные на огромных пространствах дикие народцы не могли выставить им
сильного сопротивления; природа в удобстве водных сообщений везде дала
предприимчивым русским дружинам средство с необыкновенною быстротою
отыскивать новые землицы для приведения их под высокую руку великого го-
сударя, и скоро русские грани касаются берегов Восточного океана. Заметим также, что природа, отделив Сибирь от остальной Азии пространными
степями Татарии, а с востока и севера опоясав уединенными океанами и
направив течение больших рек ее к северным тундрам, чрез это самое заставила ее смотреть исключительно на запад, образовала из нее нераздельную часть Европейской России.
Кроме стремления вниз по Волге, у северных князей было еще другое
стремление, более важное, именно стремление на юг для соединения с
Юго-Западною Русью, где находилась главная сцена действия. Мы назвали
это стремление более важным, потому что хотя у князей это было только
стремление к югу, для соединения с Днепровскою Русью, однако на самом
деле это выходило искание центра, около которого русские области могли
сосредоточиться. Стремление князей к югу усматривается в перенесении
стола княжеского из Ростова в Суздаль; первый князь, который должен был
остаться надолго в Ростовской области, Юрий Владимирович Долгорукий, живет уже не в Ростове, а в Суздале, городе южнейшем. Каково же положение
этого города, и как вообще должно было совершаться это движение на юг? И
здесь, как везде в нашей древней истории, водный путь имеет важное значение. Самая ближайшая от Которости и от Ростовского озера река к югу
есть Нерль, которая сама есть приток Клязьмы, таким образом, если следовать речным путем, то после Ростова южнее будет Суздаль на Нерли, потом
южнее Суздали является Владимир, уже на самой Клязьме; так и северные
князья переносили свои столы - из Ростова в Суздаль, из Суздаля во Вла-
димир. Здесь, в последнем городе, стол великокняжеский утвердился надолго, потому что северные князья, достигнув этого пункта, презрели Южною
Русью и все внимание обратили на восток, начали стремиться по указанию
природы вниз по рекам: Клязьмою - к Оке и Окою - к Волге. Положение Вла-
димира было очень выгодно для того времени, когда после нашествия монголов восточные отношения играли важную роль: Владимир лежит на Клязьме,
которая впадает в Оку там, где эта река принадлежит востоку. Здесь природа с своей стороны предлагает также объяснение, почему владимирские
князья, устремив все свое внимание на дела северо-востока, так охладели
к югу; такое охлаждение особенно замечается в деятельности Юрия II Всеволодовича. Из этого уже видно, что Владимир не мог быть сосредоточивающим пунктом для русских областей: положение его односторонне, река, на
которой лежит он, стремится к финскому северо-востоку. Средоточие было
найдено вследствие опять того же стремления к югу, которым особенно отличался Юрий Долгорукий. Мы видели речной путь от Ростова к югу, но этот
путь вел не прямо к югу, а к юго-востоку, тогда как для отыскания центра
русских областей нужно было уклониться к юго-западу, что и сделал Юрий
Долгорукий, построивший на юго-запад от Ростова, по пути в Днепровскую
Русь, города Переяславль-Залесский и Москву. Москва и была именно искомым пунктом, это обозначилось тотчас же в истории: в первый раз Москва
упоминается в 1147 году, по случаю свидания Долгорукого с Святославом
северским. Москва лежит на реке того же имени, которая течет между Волгою, Окою и Верхним Днепром. Москва-река впадает в Оку, так же как и
Клязьма, с тем, однако, различием, что Клязьма впадает в Оку там, где
она принадлежала финскому северо-востоку, тогда как Москва впадает именно в том месте, где Ока, обращаясь к востоку, передавала Москве обязанность служить соединением для северных и южных русских областей. Сосредоточивающий пункт долженствовал быть местом соединения севера с югом,
но вместе с тем должен был носить характер северный, потому что на севере находились крепкие государственные основы, которых не было в области
собственной Оки, в земле вятичей, в стране переходной, без определенного
характера, впрочем, издавна примыкавшей к Южной Руси, и потому более на
нее похожей. Заметим также, что Москва находилась прямо в средине между
двумя племенами, из которых главным образом составилось народонаселение
русское, между племенем славянским и финским.
Что касается природы московского центрального пространства, то оно
представляет обширную открытую равнину с умеренным климатом, эта равнина
не везде равно плодородна и в самых плодородных местах уступает южным
пространствам империи, но зато она почти везде способна к обработанию,
следовательно, везде поддерживает деятельность, энергию человека, побуждает к труду и вознаграждает за него, а известно, как подобные природные
обстоятельства благоприятствуют основанию и развитию гражданских обществ. Было сказано, что эта область не везде одинаково плодородна: северная часть менее плодородна, чем южная; это природное обстоятельство
также очень важно, обусловливающая первоначальную промышленность как главное
занятие для южного народонаселения и промышленность, производящую для
северного, дополняя, следовательно, одну часть другою, делая их необходимыми друг для друга.
Область Москвы-реки была первоначальною областью Московского княжества, и в первой деятельности московских князей мы замечаем стремление по-
лучить в свою власть все течение реки. Верховье и устье ее находились в
чужих руках, следовательно, область Московского княжества была заперта с
двух концов: верховье реки находилось во власти князей можайских-смо-
ленских, устье - во власти князей рязанских, - здесь их был город Коломна. Отсюда понятно, почему первыми завоеваниями Москвы были Можайск и
Коломна князь Юрий Данилович, только овладев этими двумя городами, мог
считать свою область вполне самостоятельною.
Мы видели, что распространение русских владений следовало течению
рек. Во-первых, оно шло озерною новгородскою системою, потом системою
Двины и Днепра к югу или юго-западу и в то же время, с другой стороны,
шло путем белозерским, по Шексне, и далее к югу по системе Мологи к Вол-
ге, потом Волгою и на юг от этой реки к Оке. Навстречу этому движению от
севера, которое, как видно, не шло далее Москвы, мы замечаем движение с
юга по Десне - притоку Днепра, и Оке - притоку Волги. Таким образом,
первоначальное распространение преимущественно шло по огромной дуге, образуемой Волгою к северу, до впадения в нее Оки, и Днепром - к югу; потом распространение происходило в середине дуги, с севера от Волги, и
ему навстречу, с юга от Днепра, причем оба противоположные движения сходились в области Москвы-реки, где и образовался государственный центр.
Течение Оки от истоков ее до устья Москвы-реки и потом вместе с течением
последней имело важное историческое значение, потому что служило посредствующею водною нитью между Северною и Южною Русью. Так как движение
с юга, от Днепра вверх по Десне и ее притокам, шло от главной сцены
действия, от Киевской области, то, естественно, было быстрее, чем противоположное ему движение с севера, из дикой, малонаселенной области Верхней Волги, и потому движение с юга скоро переходит из области Десны в
область Оки, и владения черниговских Святославичей обнимают равно обе
эти области: этому скорому переходу из одной речной области в другую
благоприятствовала близость источников и притоков обеих рек, хотя в
древности водораздел между системами Десны и Оки служил границею двух
племен - северян и вятичей. Близость областей Окской и Деснинской, или,
принимая обширнее. Волжской и Днепровской, и вследствие того раннее их
политическое соединение были важным препятствием к разъединению Северо-Восточной, или Московской, Руси с Юго-Западною, Литовскою; вот почему
волок между Угрой и Днепром, собственно разграничивающий область Днепра
от Окской, не мог долгое время служить границею между обеими половинами
Руси, хотя Литва и стремилась здесь утвердить границу. Область нижней
Оки, от впадения Москвы-реки до Мурома, и отчасти область верхнего Дона
досталась младшему из сыновей Святослава черниговского, Ярославу, изгнанному из Чернигова племянником Всеволодом Олеговичем; эта область разделялась впоследствии на два княжества - Рязанское и Муромское, которые,
будучи оторваны от Черниговской области по условиям историческим и находясь в связи с Ростовскою областью по условиям географическим, с самого
начала находятся в большей или меньшей зависимости от последней.
Область Дона долго находилась вне русской исторической сцены, хотя по
близости окских притоков к верхнему Дону и его притокам владения рязанские, с одной стороны, и черниговские, с другой, необходимо должны были
захватывать и донскую систему; Дон оставался степною рекою (как он и
есть по природе берегов своих) почти до самого XV века, т. е. до усиления Московского государства, которое на берегах его в XIV веке одержало
первую знаменитую победу над Азиею в лице монголов. Заселение донского и
волжского степного пространства принадлежит Московскому государству.
Наконец, природа страны имеет важное значение в истории по тому влиянию, какое оказывает она на характер народный. Природа роскошная, с лихвою вознаграждающая и слабый труд человека, усыпляет деятельность пос-
леднего, как телесную, так и умственную. Пробужденный раз вспышкою
страсти, он может оказать чудеса, особенно в подвигах силы физической,
но такое напряжение сил не бывает продолжительно. Природа, более скупая
на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны челове-
ка, держит последнего всегда в возбужденном состоянии: его деятельность
не порывиста, но постоянна; постоянно работает он умом, неуклонно стремится к своей цели; понятно, что народонаселение с таким характером в
высшей степени способно положить среди себя крепкие основы государственного быта, подчинить своему влиянию племена с характером противоположным. С другой стороны, роскошная, щедрая природа, богатая растительность, приятный климат развивают в народе чувство красоты, стремление к искусствам, поэзии, к общественным увеселениям, что могущественно
действует на отношения двух полов: в народе, в котором развито чувство
красоты, господствует стремление к искусству, общественным увеселениям,
- в таком народе женщина не может быть исключена из сообщества мужчин.
Но среди природы относительно небогатой, однообразной и потому невеселой, в климате, относительно суровом, среди народа, постоянно деятельного, занятого, практического, чувство изящного не может развиваться с успехом; при таких обстоятельствах характер народа является более суровым,
склонным более к полезному, чем к приятному; стремление к искусству, к
украшению жизни слабее, общественные удовольствия материальнее, а все
это вместе, без других посторонних влияний, действует на исключение женщины из общества мужчин, что, разумеется, в свою очередь приводит еще к
большей суровости нравов. Все сказанное прилагается в известной мере к
историческому различию в характере южного и северного народонаселения Руси.
|
|
Категория: Мои файлы | Добавил: Nemiroff
|
| Просмотров: 570 | Загрузок: 0
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| Поиск по сайту |
|
|
| РЕКЛАМА |
|
|
|
|
