Первые Карские операции

Немедленно после Великой Октябрьской социалистической революции молодая Советская республика приступила к восстановлению судоходства в северных морях нашей родины. 2 июня 1918 г. Владимир Ильич Ленин подписал декрет об организации Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, но из-за гражданской войны и интервенции ее работы не удалось развернуть; не удалось также тогда послать экспедицию к устьям Оби и Енисея, чтобы доставить в Сибирь машины и промышленные изделия широкого потребления и вывезти оттуда хлеб. Но как только интервенты были изгнаны и советская власть в Сибири и на Европейском Севере восстановлена (начало 1920 г.), по инициативе В. И. Ленина в Архангельске приступили к организации так называемой Первой Карской операции — морской экспедиции для товарообмена Советского Европейского Севера с западносибирскими портами Карского моря. Во главе экспедиции был поставлен выдающийся ледовый капитан (из военных штурманов) Михаил Васильевич Николаев.
   М. В. Николаев имел уже большой полярный опыт. В 1897—1901 гг., посланный вице-адмиралом Степаном Осиповичем Макаровым в Англию, он наблюдал в Ньюкасле за постройкой спроектированного Макаровым мощного ледокола «Ермак» и затем участвовал вместе с Макаровым в первых арктических рейсах «Ермака» (под командой капитана 1-го ранга Михаила Петровича Васильева) в районы Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и Новой Земли. В годы первой мировой войны М. В. Николаев работал на гидрографических судах в Белом море. После Великой Октябрьской социалистической революции, застигнутый в Архангельске интервенцией, он командовал гидрографическими судами в Белом море и активно помогал большевистскому подполью города Архангельска в переброске советских людей.
   Для Первой Карской операции пришлось взять восемнадцать до предела изношенных судов, совершенно не приспособленных к плаванию во льдах: других тогда в Архангельске не было, так как интервенты захватили и угнали все хорошие корабли. На таких судах, разбив их на два отряда, М. В. Николаев возглавлял беспримерный поход из Белого в Карское море — к устьям Оби и Енисея и обратно, доставив 8600 т муки и жиров в Архангельск. М. В. Николаев был также начальником трех последующих Карских операций (в 1921—1925 гг. ); в зимнее время в эти годы он командовал в Белом море или Финском заливе ледокольными судами, в том числе ледоколом «Ленин»; умер на его борту в 1926 г.

«Персей»

До советской власти не было и не могло быть планомерного изучения-Арктики. В работах, проводимых правительством или заинтересованными частными лицами, был полный хаос: одни арктические районы обследовались несколькими экспедициями, часто — одновременно, другие — совершенно обходились. Случайны были и задачи, которые ставились перед экспедициями: они зависели от учреждения, или капиталистического предприятия, или лица, которое финансировало предприятие.
   Вопрос о всестороннем и планомерном исследовании всей Европейско-азиатской Арктики, как имеющий государственно важное значение, был впервые поставлен В. И. Лениным в декрете от 10 марта 1921 г., которым учрежден был Пловучий морской научный институт (Пловморнин), а при нем отделения биологическое, гидрологическое, метеорологическое и геологоминералогическое. Это комплексное научное исследование должно было сочетаться с важной практической целью освоения Северного морского пути, связывающего Советский Европейский Север с Дальним Востоком.
   Энтузиастом этого дела был гидробиолог Иван Илларионович Месяцев, один из основоположников советской океанологии.
   Летом 1920 г. он работал на Баренцовом море начальником отряда Северной научно-промысловой экспедиции. В 1921 г. ему была поручена организация Пловморнина, и в том же году он плавал на пароходе ледокольного типа «Малыгин» в Баренцовом море до северного берега Новой Земли и в Карском море, куда «Малыгин» прошел через Карские ворота (первая экспедиция для Пловморнина). Месяцев руководил начиная с 1921 г. снаряжением специального экспедиционного судна Пловморнина, деревянного парохода (парусно-паровой шхуны) «Персей» — первого морского судна, построенного в советское время. Затем он возглавлял научно-исследовательские работы на «Персее» в западной части Советской Арктики, с первого рейса «Персея» (1923 г.) до своей смерти (1940 г.). Лично И. И. Месяцев плавал на «Персее» в 1923, 1924, 1926 и 1927 гг. в Белом, Баренцовом и Карском морях и в северной части Атлантического океана. Он организовал Океанографический институт, директором которого состоял до своей смерти.
   Месяцев широко развернул научно-промысловые исследования с помощью специальных экспедиционных судов и моторных ботов и организовал сбор сведений у рыбаков по особым опросным листам, придавая большое значение опыту отечественных рыбаков, передаваемому в течение многих веков от поколения к поколению. По его же инициативе начали применяться аэрофотосъемки для изучения движения промысловых рыб. Таким образом, он заложил научные основы промысловой разведки.

Окончательное закрепление за СССР острова Врангеля. Экспедиция на «Красном Октябре»

Важнейшим этапом на восточном участке Северного морского пути является остров Врангеля, на северном берегу которого, как мы видели, еще в 1911 г. был поднят русский флаг (командой «Вайгача»). Тем не менее в годы гражданской войны и интервенции и вторично в 1923 г. были попытки организовать на острове Врангеля англо-канадские зверобойные и китобойные промыслы. Инициатором в обоих случаях был Вильяльмур Стефансон, за которым стояли некоторые англо-канадские империалистические круги, рассчитывавшие, что они не встретят должного отпора со стороны молодого Советского государства. Однако они просчитались. Чтобы положить конец попыткам захвата острова Врангеля, туда в июле 1924 г. была отправлена из Владивостока канонерская лодка «Красный Октябрь» (бывший ледокол «Надежный») под начальством военного моряка-гидрографа Бориса Владимировича Давыдова (1884—1925 гг.).
   Б. В. Давыдов еще до первой мировой войны проявил себя как выдающийся исследователь морей Северо-восточной Азии и имел опыт полярных плаваний. В 1910 г. он в качестве командира ледокольного транспорта «Таймыр» участвовал в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Он обработал материалы этой экспедиции для лоции: «Материалы для изучения Северного Ледовитого океана от мыса Дежнева до реки Колымы». В 1913—1919 гг. он был начальником Гидрографической экспедиции Тихого океана, произвел морскую съемку берегов Охотского моря и приступил к описи берегов Берингова моря. В 1920—1923 гг. Давыдов обработал и издал на основе собранных им в предшествующие годы материалов труд «Лоция побережий РСФСР, Охотского моря и восточного берега полуострова Камчатки».
   Экспедиция на «Красном Октябре» получила от Советского правительства, кроме основного, еще задания научно-исследовательского характера как на пути к острову Врангеля — в Беринговом проливе и в Чукотском море, так и у самого острова.
   Продвигаясь до 12 августа (с проведением и гидрологических работ) через Берингов пролив и южную часть Чукотского моря, совершенно свободные ото льда, экспедиция достигла 70° 43' с. ш. и 173° 32' з. д. Но когда «Красный Октябрь» повернул на запад к острову Врангеля, он встретил тяжелые льды, был зажат ими и четыре дня дрейфовал. С трудом освободившись и разведав состояние льдов у острова, «Красный Октябрь» еще два дня с большим трудом в густом тумане пробивался через хаотические нагромождения многолетнего льда.
   19 августа первые советские моряки высадились на южный берег острова Врангеля, на мыс Пролетарский (у бухты Роджерса), и на следующий день Б. В. Давыдов в торжественной обстановке поднял там советский флаг и установил медную доску с датой посещения острова.
   Три дня затем «Красный Октябрь» шел в западном направлении вдоль южного берега острова. Экспедиция обнаружила там два промысловых зимовья с небольшими складами, а вскоре — и людей: одного канадца и тринадцать американских эскимосов, заброшенных туда в прошлом году канадскими капиталистами для хищнического промысла. Давыдов конфисковал все промысловые орудия и добычу, а самих промышленников, как браконьеров, арестовал.
   Закончив осмотр и морскую съемку южного берега острова Врангеля и определив там два астрономических и магнитных пункта, Давыдов 23 августа повернул от юго-западного мыса Блоссом на юг к материку. Он достиг его у мыса Якан только через пять дней, так как пролив Лонга был забит льдом. Оттуда «Красный Октябрь» короткое время шел на юго-восток по береговой полынье до мыса Шмидта, всего лишь около 150 км. Здесь ледовая обстановка так ухудшилась, что моряки стали готовиться к зимовке. Они стояли у мыса четыре недели, прекратили пары во всех котлах, разобрали машину, как вдруг почувствовали зыбь. Она все усиливалась: очевидно, вблизи часть моря была свободна ото льда.
   Менее чем в два дня машину снова собрали, развели пары, и — это было 27 сентября — «Красный Октябрь», преодолев полосу льда шириной приблизительно в 25 км, по чистой воде при противном штормовом ветре двинулся к Берингову проливу и через три дня вошел в пролив. Угля на корабле было очень мало, когда он, уже в самом проливе, вмерз во льды, которые снова вынесли его в Чукотское море. К счастью, через три дня при южном ветре льды разошлись и «Красный Октябрь» добрался до мыса Дежнева. Раздобыв в этом районе немного топлива, экспедиция прошла через Берингов пролив и 6 октября остановилась в бухте Провидения, где угля для корабля было достаточно. 23 октября «Красный Октябрь», успешно выполнив правительственные задания, вернулся во Владивосток.
   Через два года, в 1926 г., пароход «Ставрополь» под командой Павла Георгиевича Миловзорова доставил на остров Врангеля первую партию советских переселенцев во главе с Георгием Алексеевичем Ушаковым, назначенным начальником острова. А на обратном пути во Владивосток Миловзоров поднял советский флаг на острове Геральд — крайней северо-восточной земле советского сектора Арктики (71° 25' с. ш., 175° 40' з. д.). Но граница советского сектора в Чукотском море постановлением правительства СССР от 15 апреля 1926 г. установлена еще далее к востоку, по меридиану 168°49'30" з. д.

Первые советские исследователи на Земле Франца-Иосифа

Начиная с 1923 г. советские научно-исследовательские экспедиции посещали береговые воды Земли Франца-Иосифа. Впервые советские исследователи высадились на берег одного из южных островов архипелага в 1928 г. и собрали там образцы горных пород. А через год, в 1929 г., на острове Гукера был поднят советский флаг в подтверждение того, что весь архипелаг Земля Франца-Иосифа является советским владением.
   На западный берег острова Гукера, у бухты Тихой, высадилась первая партия советских зимовщиков, прибывшая на ледокольном пароходе «Георгий Седов» под командой капитана Владимира Ивановича Воронина(1890—1952 гг.). В августе для них были построены три здания, и самая северная в то время (до 1932 г.) полярная метеорологическая станция (80° 20' с. ш.) приступила к работе.
   В это время Воронин провел пароход «Седов» от острова Гукера через Британский Канал на север до 82° 14' с. ш. Научные работники на «Седове», произведя в водах Земли Франца-Иосифа глубоководные гидрологические наблюдения, обнаружили придонный слой теплых атлантических вод близ северных берегов архипелага.
   С 1929 г. острова Земли Франца-Иосифа каждое лето (кроме 1941—1944 гг.) посещались и посещаются советскими экспедициями и в состав их обязательно входят научные работники, ведущие исследовательские работы как на самом архипелаге, так и в омывающих его водах. Важнейшим их опорным пунктом является станция у бухты Тихой, круг научной деятельности которой все расширяется. Кроме того, в 1932 г. была организована, в связи с проведением 2-го Международного полярного года, вторая станция на крайнем севере архипелага (81° 48' с. ш.), на острове Рудольфа. В то время она была самой северной из всех полярных станций Земли. Благодаря ее географическому положению она стала с 1936 г. отправным пунктом для ряда советских воздушных экспедиций к Северному полюсу и вообще для исследований с воздуха Центральной Арктики.

Экспедиция на «Седове» 1930 года и новые открытия в Карском море

Северная часть Карского моря еще в 20-х годах XX в. была «белым пятном». Первая научно-исследовательская экспедиция под начальством Отто Юльевича Шмидта (позднее — академик) направилась туда на «Седове» под командой В. И. Воронина в 1930 г. Научным руководителем этой экспедиции был Владимир Юльевич Визе, который начал исследовательскую работу в Арктике с 1912—1914 гг. на судне «Св. Фока» экспедиции Г. Я Седова.
   Изучая дрейф «Св. Анны» по судовому журналу, сохранившемуся благодаря подвигу штурмана В. Альбанова и матроса А. Конрада, Визе остановился перед одним странным явлением: иногда направление дрейфа льдов так резко отличалось от на-; правления ветра, что этого нельзя было объяснить влиянием постоянного морского течения; но особенно резкое отклонение наблюдалось в течение трех с лишним летних месяцев 1913 г. (6 июня — 11 сентября), когда «Св. Анна» дрейфовала между 78° 30'—80° с. ш. И Визе так в 1924 г. объяснил это явление в статье «О поверхностных течениях в Карском море»: «Льды, двигавшиеся под влиянием ветра, встречали какое-то препятствие, каковым прежде всего и можно принять близкую сушу... Предположение о существовании земли между 78 и 80° к востоку и недалеко от линии дрейфа «Св. Анны» в полной мере подтверждается наблюдениями над сжатием льдов и появлением полыней... [записанными] в вахтенном журнале «Св. Анны»... Предположительное место этой земли нанесено мною на прилагаемой к настоящей статье карте».
   Поиски этой неведомой земли были одним из заданий, полученных экспедицией 1930 г. От Русской Гавани на северо-западном берегу Новой Земли (76° 13' с. ш.) «Седов» двинулся на северо-восток. «Более 300 км судно продвигалось во льдах. Только на широте 79° ... начали встречаться все более разреженные льды. Появились необычные для этого района большие разводья, и вот 13 августа впереди открылась темная полоса неизвестной земли, окруженной неподвижными торосистыми льдами... Суша предполагаемая стала сушей существующей» (Д. Карелин).
   Остров Визе, площадью около 50 кв. км лежит в северной части Карского моря на 79° 30' с. ш., 76° 50' в. д. На следующий день после открытия Визе и несколько других участников экспедиции с большими усилиями добрались через торосы к острову, обследовали его, произвели съемку и положили на карту. «Затерянный среди арктических льдов, — писал Визе, —- этот остров производит крайне унылое и безотрадное впечатление. Он низменный, сложен из осадочных пород, поверхность его почти лишена растительности. Крайне бедна и его животная жизнь. Даже птицы... здесь имелись только в единичных экземплярах».
   От новооткрытого острова «Седов» пытался пройти прямо на восток, к неисследованной еще Северной Земле, где должен был высадить первую партию зимовщиков. Однако он встретил такие тяжелые пловучие льды, что вынужден был обогнуть их с юга. Только у 77° с. ш. удалось снова повернуть на восток, а затем на северо-восток, и тогда, 22 августа, открылись еще две небольшие земли, названные в честь участников экспедиции — микробиолога Б. Л. Исаченко и капитана «Седова» — островами Исаченко (77° 15' с. ш., 89° 30' в. д.) и Воронина (78° 10' с. ш., 93° 45' в. д.).
   Положив на карту и эти новооткрытые земли, экспедиция повернула на север, так как к востоку от острова Воронина снова встретила непроходимые -льды. На следующий день открылся еще неведомый, обрывистый западный берег Северной Земли, скованный невзломанным неподвижным льдом — широкой полосой берегового припая. А 24 августа, поднявшись на север вдоль кромки льда до 79° 30' с. ш., экспедиция открыла группу низменных островов, расположенную приблизительно в 40 км к западу от Северной Земли. Позднее эта группа была названа архипелагом Седова.
   Экипаж «Седова» в течение недели построил на одном из островов маленького архипелага — Домашнем — полярную станцию: там были оставлены четыре зимовщика, включая начальника станции Г. А. Ушакова.
   Затем экспедиция двинулась далее на север, вдоль западного берега Северной Земли, в полосе между береговым припаем и пловучими льдами.
   Через день — это было 31 августа — путь «Седову» преградила широкая полоса мощного многолетнего льда. Но в нескольких километрах севернее этого ледяного барьера видна была «огромная сверкающая белоснежная шапка с обрывистыми зеленовато-голубыми краями». Этот остров — «ледяная шапка», расположенный на 81° 10' с. ш., 91° в. д., был назван в честь начальника экспедиции островом Шмидта. Оттуда «Седов» повернул на юг, прошел мимо острова Уединения, взял за ним курс на запад и, обогнув с севера Новую Землю (с заходом в Русскую Гавань), прибыл 14 сентября в Архангельск.
   Научные результаты этой советской экспедиции 1930 г. таковы, что ее с полным правом можно назвать одной из самых плодотворных арктических экспедиций: с открытием острова Визе блестяще оправдалось научное предвидение советского ученого-полярника. И, кроме того, были открыты острова Исаченко и Воронина, весь северо-западный берег Северной Земли и близлежащие острова — архипелаг Седова и «ледяная шапка» Шмидта. А гидрологические работы экспедиции в центральной части Карского моря положили начало очень важному океанографическому открытию — выявлению обширного мелководья, позднее названного Центральной Карской возвышенностью, и двух подводных впадин — глубоководных «желобов» — по обе стороны мелководья: на западе — желоб Святая Анна, на востоке — желоб Воронина.

Завершение открытия Северной Земли

Угрюмый и безжизненный остров Домашний, на который в конце августа 1930 г. высадился Георгий Алексеевич Ушаков с тремя другими сотрудниками новой полярной станции, «...был всего лишь гребень известняковой складки, выступавшей из моря. Он поднимался узенькой, взгорбленной полоской и напоминал высунувшуюся из воды спину кита. Впервые вступив на его обледеневшую, скользкую поверхность, — пишет Ушаков, — мы невольно шли осторожной походкой, будто под ногами и в самом деле лежал кит, готовый каждую минуту погрузиться в холодную пучину».
   Для станции были оставлены 43 собаки с санными упряжками и трехгодичный запас продовольствия для людей и животных. Уже в начале октября, когда зимовщики, оставив на базе одного лишь радиста, вышли на собаках для первой рекогносцировки, выяснилось, что остров Домашний2находится приблизительно в 20 км от ближайшего берега Северной Земли. 5 октября 1930 г. Ушаков водрузил советский флаг на западном берегу Северной Земли, на горе Серп и Молот. Засняв в октябре 145 км западного побережья, Ушаков затем приступил к подготовке исследования Северной Земли, которая считалась единым массивом суши или, в крайнем случае, двойным островом. Для этого он и его товарищи зимой 1930/31 г. совершили ряд санных поездок на Северную Землю и устроили там несколько продовольственных складов.
   Первым крупным достижением в мае 1931 г. было открытие пролива Красной Армии, отделяющего северную часть исследуемой земли — остров Комсомолец — от ее центральной части. Зимовщики прошли и нанесли на карту весь пролив от его юго-западного входа, против которого расположен архипелаг Седова, до его северо-восточного выхода — мыса Ворошилова.
   Полярники засняли участок побережья к юго-востоку от мыса Ворошилова до 80° с. ш. и нашли, что он был в 1913 г. нанесен на карту с большими ошибками, вполне, впрочем, понятными, так как «съемки производились с корабля, шедшего во льдах». Еще большие ошибки первой съемки были обнаружены к северу от мыса Ворошилова: карта Б. А. Вилькицкого «не делала даже намека» на пролив Красной Армии. Фактически пришлось наново нанести на карту все северо-восточное побережье Северной Земли.
   За мысом Розы Люксембург берег изменил направление с северного на северо-западное. Ледниковый щит, покрывающий большую часть острова, здесь отступает от моря, и исследователи шли вдоль низменного, отлогого берега, так что «не всегда с первого взгляда можно понять, где ты находишься на берегу или на льду». 16 мая советские полярники достигли «белого, строгого и сурового» мыса Молотова (81° 15' с. ш., 95°40' в. д.) — крайней точки Северной Земли и всей вообще Азиатской Арктики. Через три дня они двинулись дальше на юго-запад и завершили открытие всего побережья острова Комсомолец.
   В июне 1931 г. зимовщики пересекли центральную часть Северной Земли в северо-восточном направлении (залив Сталина Карского моря — фьорд Матусевича моря Лаптевых) и двинулись затем на юго-восток по направлению береговой линии — прямо на юг, по меридиану 100° в. д., вступив в «залив», показанный на карте 1913 г. Но залив оказался проливом Шокальского, по которому они снова вышли к берегу Карского моря. Так было доказано, что и центральная часть Северной Земли является отдельным островом Октябрьской Революции.
   Оставалось только исследовать западное побережье новооткрытого острова. Этот участок пути был самым тяжелым из-за повышения температуры до 5° выше нуля. «Снег отказывался держать сани, собак и даже лыжи... — пишет Ушаков. — 25 июня вскрылись реки. Движение по берегу стало невозможным. В море лежали непроходимые торосы с глубокими озерами или еще более глубокими снегами. Единственной дорогой казалась узкая полоса прибрежных ровных льдов, залитых водой. День за днем экспедиция шла в ледяной воде, часто на протяжении десятков километров не встречая льдины, на которой можно было бы дать отдохнуть и согреться замерзающим собакам».
   В начале июля, когда полярники находились в 150 км от своей станции на острове Домашнем, они вынуждены были десять дней стоять на месте из-за тумана и снега пополам с дождем. Собачьего корму оставалось так мало, что пришлось либо бросать съемку и спешить на базу, либо резать собак, если бы «выход не подсказала сама Арктика»: на шестой день убиты были два белых медведя.
   Последний участок пути был самым тяжелым. «В течение двух суток непрерывно шел сильный дождь... На льду появились трещины... Две собаки издохли от истощения, пять вместе с передовиком лежали в санях, остальные... начали падать в воде. Корм кончился, мы отдали собакам остатки сливочного масла и шоколада, сами питались одним рисом, который приходил к концу».
   20 июля, через 50 дней после выступления, Ушаков и его товарищи вернулись на станцию, завершив обход и съемку побережья острова Октябрьской Революции — крупнейшего в архипелаге Северная Земля.
   Весной следующего, 1932 г. — с середины апреля до конца мая — полярники обошли кругом и засняли юго-восточную часть архипелага, остров Большевик, лежащий за проливом Шокальского. Фактически они заново открыли все его побережья, так как юго-восточный и южный берега Северной Земли были показаны на карте Б. А. Вилькицкого так же неверно, как и северо-восточный, а западные берега Северной Земли остались совершенно неизвестными. А 1—8 июня обойден и заснят был сравнительно небольшой — западный — остров Пионер, наиболее близкий к главной базе.
   По подсчетам В. Ю. Визе, первые зимовщики на Северной Земле за два года изъездили на собаках не менее 5000 км, из которых 2220 падают на маршрутную съемку, причем на всем этом протяжении велась полуинструментальная съемка. Заснят был почти весь архипелаг Северная Земля — четыре крупных и ряд прилегающих малых островов, за исключением острова Шмидта.
   В августе 1932 г. Г. А. Ушакова и его товарищей сменила группа зимовщиков, доставленных на «Русанове». Этот ледокольный пароход на пути к Северной Земле открыл небольшой архипелаг, названный островом Известий ЦИК (76° с. ш., 82—83° в. д.), а затем впервые прошел из Карского моря в море Лаптевых проливом Шокальского. Той же осенью 1932 г. экспедиция на «Таймыре» под начальством Алексея Модестовича Лаврова открыла в северной части Карского моря мелководье — Центральную Карскую возвышенность, ау южного входа в пролив Шокальского — группу небольших Краснофлотских островов.

Первые сквозные плавания Северным морским путем в одну навигацию

К началу 30-х годов стало ясно, что использование Северного морского пути для регулярной связи между Европейским Севером и Дальним Востоком СССР вполне возможно. Нужно было только доказать на практике показательным плаванием, что из какого-либо северного европейского порта можно пройти в какой-либо дальневосточный порт в одну навигацию. Такое плавание и совершила в 1932 г. экспедиция Арктического института под начальством О. Ю. Шмидта на ледокольном пароходе «Сибиряков» под командой В. И. Воронина.
   «Сибиряков» вышел из Архангельска 28 июля 1932 г., через Маточкин Шар прошел в Карское море и 3 августа 1932 г. без каких-либо значительных затруднений достиг порта Диксон, где простоял до 11 августа, дожидаясь транспорта с углем. От Диксона «Сибиряков» взял курс на Северную Землю и, идя через совершенно чистое море, обнаружил на пути остров Сидорова (75°8' с. ш., 82°2' в. д.), положив тем начало открытию группе островов Арктического Института3. Остановившись на короткое время у зимовки Ушакова, «Сибиряков» двинулся дальше и впервые обогнул с севера архипелаг Северную Землю, причем достиг 81°28' с. ш. (у 96°54г в. д.). Повернув на юг, он прошел в море Лаптевых по полосе чистой воды вдоль восточного берега острова Комсомолец, но затем встретил тяжелые льды, которые преодолел с большими усилиями.
   Выйдя 22 августа на чистую воду к югу от острова Малый Таймыр у 78° с. ш., «Сибиряков» вскоре снова встретил сплоченные льды, помешавшие ему идти прямо на восток, и взял поэтому курс на дельту Лены. 27 августа -он вошел в бухту Тикси, где снова погрузил уголь. Через три 'дня он вышел из Тикси, взяв на буксир два колесных ленских парохода для переброски их в Колыму, благополучно довел их до устья Колымы и продолжал свой путь на восток. Многолетние торосистые льды «Сибиряков» встретил только за 167° в. д., близ Чаунской губы. Медленно пролагая себе путь через них, «Сибиряков» добрался 10 сентября до острова Колючин (67°,5 с. ш., 174°39' з. д.). Льды становились все тяжелее, и здесь сломались все четыре лопасти винта. Чтобы сменить их запасными лопастями, нужно было поднять корму метра на три, а для этого перебросить несколько сот тонн угля и припасов с кормовой части судна на носовую; на переброску грузов и ремонт потребовалось шесть дней. Только 16 сентября «Сибиряков» продолжал плавание к Берингову проливу, но через два дня, у 172° з. д., лопнул гребной вал, пароход потерял винт со ступицей и десять дней дрейфовал со льдами в различных направлениях в зависимости от ветра и течения. К счастью, 27 сентября подул северо-западный ветер и льды несколько разошлись. На «Сибирякове» поставили паруса, частью сшитые из брезентов, частью шлюпочные. Судно начало очень медленно (в среднем со скоростью пол-узла) продвигаться на -юго-восток и 1 октября вышло на чистую воду у северного входа в Берингов пролив. Несмотря на напрасную потерю восьми дней у Диксона и на аварию у северного побережья Чукотского полуострова, «Сибиряков», впервые в истории, прошел в одну навигацию Северный морской путь — от устья Северной Двины до Берингова пролива (в 2 месяца 5 дней).
   Между тем к кромке льда несколько раньше подошел вызванный по радио траулер «Уссуриец», который отбуксировал потерявший винт пароход через Петропавловск в Иокогаму (Япония). Закончив здесь ремонт, «Сибиряков» 1 января 1933 г. вышел в море, обогнул с юга Азию и через Суэцкий канал, обогнув с юга и запада Европу, прибыл 7 марта в Мурманск.
   В 1934 г. ледорез «Литке» уже без аварий прошел в одну навигацию (13 июля — 22 сентября) Северным морским путем с востока на запад (Владивосток — Мурманск). При этом ледорез в пути в середине августа освободил из льдов три парохода, зимовавшие среди островов Комсомольской Правды, затратив на это пять суток, а в сентябре двенадцать суток обслуживал очередную Карскую операцию.
   В следующем, 1935 г. Северным морским путем в одну навигацию прошли четыре обыкновенных грузовых парохода: два из Мурманска во Владивосток и два в обратном направлении. В дальнейшем такие плавания стали обычным делом. А в 1939 г. ледокол «И. Сталин» совершил двойное сквозное плавание в одну навигацию: из Мурманска в бухту Угольная Анадырского залива Берингова моря (63° с. ш., 179°25' в. д.) и обратно. Великий Северный морской путь был окончательно освоен.