ПЛАВАНИЕ ОРЕЛЬЯНЫ ПО "РЕКЕ АМАЗОНОК"

Когда Франсиско Орельяна нарочно или невольно в 1540 г. навсегда разлучился с Гонсало Писарро на реке Напо, на бригантине Орельяны было пятьдесят солдат и два священника; один из последних, Гаспар Карвахаль, составил описание путешествия. По версии Орельяны — Карвахаля, быстрая Напо в течение нескольких дней унесла бригантину за сотни километров от места разлуки, а на берегах реки все еще не видно было ни одного селения. Не могло быть и речи о доставке провианта для экспедиции Писарро. Люди Орельяны сами страдали от голода, варили и ели седельную кожу. Только 8 января 1541 г. они встретили первую индейскую деревню. Возвращаться было невозможно, так как на суше дороги не было, а по реке, против течения, они были бы вынуждены с величайшими усилиями плыть на веслах целые месяцы.
   Орельяна решил отдаться на волю течения и плыть до самого моря, не представляя себе, куда он в конце концов попадет. От местных индейцев испанцы узнали, что находятся недалеко от очень большой реки, и решили построить еще одну бригантину. У индейцев они добыли припасы, и 1 февраля продолжали плавание. 11 февраля 1541 г. они достигли места, где соединяются три реки; самая большая из них была «широка, как море» (Мараньо н-Амазонка). И Орельяна отдался на волю мощного речного потока, который уносил его судно на восток, к неведомому морю, через неведомую страну. Уже от устья Напо перед ним катила свои воды огромная река, и он думал, что находится недалеко от океана. Однако проходили дни за днями, недели за неделями, а испанцы все плыли вниз по течению и все не видели даже признаков близости моря. Исполинский поток принимал один за другим огромные притоки, и все-таки путешественники всегда могли видеть с середины реки сразу оба ее берега, иногда, впрочем, только как туманные далекие полоски зелени. Но когда они приближались к берегу, перед ними открывались бесчисленные рукава и протоки, окаймленные непроходимыми чащами девственного экваториального леса. Если испанцы встречали на берегу небольшую деревню, они грабили ее, насильно отнимая у «дикарей» их запасы провизии; в более крупных селениях они выменивали и выпрашивали у индейцев съестные припасы. Иногда их кормили очень хорошо, но их мучила «египетская казнь — москиты».
   Дальше, вниз по реке, они встретились с воинственными племенами, которые нападали на своих легких челнах на испанцев, когда те приближались к берегу. Порох у людей Орельяны отсырел, тетивы самострелов потеряли упругость; все их дальнобойное оружие пришло в негодность. Поэтому оба судна держались по возможности середины реки, где их меньше беспокоили. Через 50 дней они дошли до левого притока, вода которого казалась «черной, как чернила». Этот приток Орельяна назвал «Черной рекой» (по-португальски Риу-Негру, самый большой из левых притоков Амазонки, свыше 1500 км длины). Еще ниже по течению страна была гуще заселена; на берегах встречались большие селения; некоторые из них будто бы растягивались вдоль берега на несколько километров. Везде можно было получить маис и птицу.
   24 июня, по Карвахалю, испанцы видели деревню, в которой жили одни только «светлокожие женщины, не имеющие сношений с мужчинами». Эти женщины носили длинные косы, были рослы и сильны, вооружены луком и стрелами. Они атаковали испанцев, были отбиты и потеряли в бою семь-восемь человек. Это место в рассказе о плавании Орельяны произвело такое впечатление на его современников, вспомнивших древнегреческий миф' об амазонках, река, которую Орельяна хотел назвать своим именем, получила и сохранила название «реки Амазонок» (Амазонас; у нас в единственном числе — Амазонка).
   Ближе к морю жили карибы; по Карвахалю, они были людоедами (пожили мясо убитых врагов), но искусными ремесленниками. Они изготовляли все виды оружия и красивую, ярко раскрашенную посуду. Наконец, вышли в "Пресное море" — устье великой реки. Это было 2 августа 1541 г. Все плавание по «реке Амазонок» от устья Напо до моря продолжалось 172 дня. Несмотря на частые стычки с индейцами, только трое испанцев умерло от ран, восемь —  от болезней.
   Больше трех недель испанцы готовились к выходу в море. Они покрыли палубами обе бригантины и сшили паруса из своих перуанских плащей. 26 августа, без компаса и кормчего Орельяна вышел в океан, следуя на север, вдоль берега материка. К счастью, за все время плавания ни разу не было ни бурь, ни ливней; вряд ли слабые суда выдержали бы непогоду. Однажды ночью бригантины потеряли друг друга из вида и дальнейший путь совершали поодиночке.
   Орельяна и его спутники благополучно прошли залив Пария и его страшные «пасти» — проливы и достигли 11 сентября 1541 г. островка Кубагуа, у южного берега острова Жемчужины (Маргариты). Здесь они встретили своих соотечественников, которые отнеслись к ним очень дружелюбно, пораженные рассказом о необычайном плавании, продолжавшемся в общей сложности 8,5 месяца.

                                              СУДЬБА ОРЕЛЬЯНЫ

Такова версия Орельяны — Карвахаля. А сторонники Писарро объявили Орельяну не только изменником, но и лжецом. И по мнению многих историков, он приукрасил свои и без того удивительные приключения самыми фантастическими рассказами в духе средневековых лжецов-путешественников (например, «Мандевиля»). Считали басней рассказы о необыкновенных народах, живших на берегах реки, особенно о том, что испанцы встретили там, среди непроходимых девственных лесов «республику женщин — воительниц амазонок». Позднейшие путешественники напрасно отыскивали на берегах Амазонки следы этой женской республики и селений, тянувшихся вдоль реки на целые километры.
   Большое впечатление на современников произвела также другая, несомненная басня, пущенная самим Орельяной или его спутниками, — о богатейших городах, которые якобы встречались на пути, о городах, где жители кроют золотом свои храмы и заполняют золотыми изделиями свои дома. Эта басня вызвала ряд безрезультатных походов в бассейн Амазонки в течение XVI и XVII вв.
   Великим географическим достижением Орельяны было то, что он впервые пересек с запада на восток, от океана до океана, неисследованный материк и на практике доказал, что по крайней мере у экватора этот южный материк достигает очень большой ширины, нескольких тысяч километров, и что «Пресное море» Висенте Пинсона— это и есть устье «реки Амазонок».
   Из Кубагуа Орельяна послал отчет испанскому королю, а сам отплыл со своими спутниками к Эспаньоле, где высадился в конце 1541 г. Он мечтал завладеть всей открытой им страной. Он вернулся в следующем году в Испанию и заключил там с правительством договор об ее завоевании. Нашлись богатые люди, финансировавшие его предприятие. В середине 1544 г. экспедиция, состоявшая из 400 человек, на четырех судах вышла из устья Гвадалквивира. Эту экспедицию постигла полная неудача. Три месяца она потеряла у Канарских островов, два месяца — у островов Зеленого Мыса; около 100 человек умерло, 50 — дезертировали. При переходе через океан буря разъединила флотилию; только два корабля добрались до устья Амазонки. Там Орельяна и большая часть его людей погибли от лихорадки. Несколько десятков уцелевших людей ушло на Эспаньолу.

                                 ОТКРЫТИЕ БАССЕЙНА ЛА-ПЛАТЫ

В апреле 1526 г. Себастьян Кабот, бывший в то время на испанской службе, отплыл с четырьмя кораблями из Испании. Ему было дано задание — пройти Магеллановым проливом к Молуккам, но вместо этого он занялся исследованием «реки Солиса» (Ла - Платы), в которую вошел в феврале 1527 г. Он оставил здесь два больших корабля, а на двух остальных начал плавание вверх по течению Параны. Медленно поднимаясь против течения на север, многократно останавливаясь на своем пути, Кабот в марте следующего 1528 г. достиг устья Парагвая, впадающего с севера в Парану. В низовьях Парагвая, по-видимому, близ устья Рио-Бермехо, произошла кровопролитная стычка между испанцами и местными индейцами-земледельцами, хорошо организованными и вооруженными. Так как испанцы потеряли при этом 25 человек убитыми, Кабот приложил все силы, чтобы установить с туземцами мирные отношения, что ему и удалось. Он нашел у них и выменял серебряные украшения. (Позднее было установлено, что индейцы добыли их во время похода в северо-западные области бассейна Парагвая.) Вот почему, когда Кабот вернулся в Испанию, новооткрытую реку стали называть Рио-де-Ла-Плата (Серебряная река); позднее это название удержалось только за общим устьем Параны и Уругвая.
   На берегу Ла-Платы и в низовьях Параны Кабот построил два форта. Но когда в 1535 г. в Ла-Плату вошла новая большая экспедиция под начальством Педро Мендосы, оказалось, что форты разрушены, а их маленькие гарнизоны уничтожены индейцами. Мендоса построил на западном берегу Ла-Платы, К югу от дельты Параны, город Буэнос-Айрес. Посланный на поиски «серебряной страны» вверх по Паране и Парагваю отряд под командой Хуана Айоласа проник до устья Пилькомайо, где был основан город Асунсьон (1536 г.). А в следующем году Айолас поднялся еще выше по течению за южный тропик (до 21° ю. ш.) и открыл область Гран-Чако. Через «светлые леса» этой области он прошел с отрядом далеко на запад, к подножию Анд, повернул обратно и близ Парагвая погиб вместе со своими спутниками в бою с местными индейцами. Индейцы в районе Буэнос-Айреса также совершали постоянные набеги на город, и испанцы вынуждены были уйти оттуда и перед уходом сожгли город (1541 г.). Восстановлен он был только в 1580 г. и туда был перенесен центр Лаплатской колонии (из Асунсьона).
   Альваро Нуньес Кавеса де Вака, назначенный губернатором Лаплатской колонии после смерти Мендосы (1537 г.), избрал новый путь для проникновения в бассейн Ла-Платы. Он высадился с отрядом на берег южной Бразилии у 27°,5 ю. ш., поднялся на южную часть Бразильского нагорья и пересек его по долине порожистой реки Игуасу (около. 1300 км), дойдя до Параны. При этом в 25 км выше устья Игуасу он открыл один из самых грандиозных в мире водопадов: полноводная река, разбиваясь на множество рукавов и расширяясь при этом до 3 км, низвергается с уступа высотой в 65—70 м более чем тридцатью потоками, разделенными скалистыми островками. По Паране отряд Кавесы де Ваки спустился до устья Парагвая, а по этой реке поднялся до Асунсьона.
   Заместитель Кавесы де Ваки Мартин Домингес Ирала в 1543 г. поднялся от Асунсьона в заболоченную область верхнего Парагвая до устья реки Куябы (за 18° ю. ш.). Он неудачно стремился из своей «нищей» Лаплатской колонии проникнуть в богатое Перу. Через несколько лет (1547—1548 гг.) Ирала повторил свою попытку на более южном пути (у 21° ю. ш.), пересек северное Гран-Чако и поднялся на нагорье, которое теперь называется Боливийским. Путь от Ла-Платы в Перу был найден.
  После этих экспедиций испанцам стало известно все течение Парагвая, нижней и средней Параны и доказано, на примере Игуасу, берущей начало на хребте Серра-ду-Мар, что по крайней мере некоторые из левых притоков Параны начинаются очень близко от Атлантического океана, на западных склонах береговых «серр» (хребтов).