Около 1461 г. Перу ди Синтра охотился за рабами (по-видимому, неудачно) на островах Бисагуш, затем двинулся вдоль берега на юго-восток и открыл так называемую «Область Южных рек» (береговую полосу современной Французской Гвинеи). За 10-й параллелью он увидел вдали горы — южные отроги массива Фута-Джаллон (с вершиной до 1100 м), а у 8° с. ш. — гору (888 м), которая поднималась у самого моря. Синтра назвал этот горный берег Серра-да-Лиоа (по-португальски «хребет Львицы»), но на позднейшие карты он был занесен под несколько искаженным именем Сьерра-Леоне, возможно, со слов Кадамосто, который сообщил о морском походе Синтры. Продвигаясь дальше и высаживаясь на берег, он находил стручковое растение «малагету», семена которого по вкусу напоминают (но только напоминают) индийский перец. Поэтому берег (приморская часть современной Либерии) был назван «Перцовым». Синтра достиг мыса Пальмас (у 4° с. ш.), за которым берег поворачивает прямо на восток, и обследовал таким образом побережье Западной Африки на протяжении более чем 1000 км (от архипелага Бисагуш).
   В 1469 г. король Аффонсу V обязал богатого лиссабонского купца-работорговца Фернана Гомиша продавать ему по твердой цене всю собранную в Гвинее слоновую кость и предоставил ему за это пятилетнюю монополию на торговлю с «Сенегамбией» с заданием ежегодно обследовать определенный участок береговой линии протяжением примерно в 500 км. Гомиш выполнил это задание к 1475 г.: посылаемые им корабли обследовали весь северный берег Гвинейского залива на протяжении более 2000 км. Последовательно были открыты: Берег Слоновой Кости, Золотой Берег (в стране народа ашанти), где действительно были богатые золотые россыпи и португальцы приобретали много золотого песку; наконец, между устьев реки Вольты и дельтой Нигера — Невольничий Берег, получивший и другое, еще более многозначительное название — «Проклятые лагуны». Морской берег здесь замечателен страшной силой прибоя и усеян опасными подводными скалами, плавать среди которых решались только очень искусные моряки или очень жадные торговцы. Входы в лагуны незаметны со стороны открытого моря. Берега лагун изобилуют укромными бухтами, окаймленными тропическим лесом. Недалеко от берегов начинаются самые населенные области тропической Африки. Нигде работорговцам не было так удобно совершать свои нечистые операции, как на этих берегах. Последняя экспедиция, посланная Астролябия 1468 года. Гомишем (под командой Сикейры), от крыла вулкан Камерун (у 4° с. ш.). У залива Биафра берег круто повернул на юг, и Сикейра — впервые в португальской морской истории — пересек экватор и дошел до 2° ю. ш. В течение указанных пяти лет португальцы открыли также острова Гвинейского залива Принсипе и Сан-Томе, расположенный у самого экватора, а близ берега, против вулкана Камерун большой, гористый остров Фернандо-По с вершиной до 2850 м (его, несомненно, видели люди Сикейры).
   До экспедиции Сикейры неуклонное восточное направление гвинейского побережья внушало португальцам мысль, что они следуют вдоль южного берега Африки и могут в дальнейшем выйти в Индийское море. Обнаруженный Сикейрой за горой Камерун крутой поворот берега на юг разрушал надежду достичь Индии, по крайней мере в экваториальной полосе. Но продвижение на юг временно приостановилось не по этой причине, а из-за того, что Верхняя Гвинея — Берег Слоновой Кости, Золотой Берег и «Проклятые лагуны» — открыла широкие возможности для скупки слоновой кости, добычи золота и охоты за рабами.

           ДИОГУ КАН И ОТКРЫТИЕ КОНГО И АНГОЛЫ

На рубеже 1481—1482 гг. король Жуан II послал под начальством Диогу Азанбужи флотилию к Золотому Берегу, чтобы основать там колонию. Азанбужа построил форт Сан-Жоржи-да-Мина («Рудник св. Георгия»), сокращено — Мина, в районе которого найдены были крупные месторождения золота. Для развития добычи золота нужно было много рабов; из Мины посылались корабли к югу, на поиски новых областей для охоты за неграми.
   В экспедиции Азанбужи капитаном одной из каравелл был Диогу Кан. О нем сохранилось очень мало сведений, к тому же противоречивых, с путаной хронологией событий. Наиболее достоверна версия, принадлежащая его спутнику, баварскому географу Мартину Бехайму, который относит следующее плавание Кана, во время которого были совершены крупные открытия, к 1484— гг. Выйдя из гавани Мины и обогнув мыс Лопес (у 1° ю. ш.), Кан прошел затем к юго-востоку около 700 км. В этом районе вода резко отличалась по цвету от океанской, оказалась опресненной, и Кан правильно заключил, что он находится близ устья какой-то очень большой реки: открыто было устье Конго. Кан высадился на берег (у 6° ю. ш.) и поставил там падран — каменный столб с португальским гербом, с именами короля и мореплавателя и датой открытия. Он назвал великий поток «рекой Падран» (Риу-ду-Падран), но теперь это имя сохранилось только за южным мысом в устье Конго (Пунта-ду-Падран). На берегу Кан встретил негров банту и вел с ними «немой торг», так как их язык, распространенный тогда во всей Экваториальной и части Южной Африки, не имел ничего общего с языками гвинейских негров, которых португальцы брали с собой как переводчиков.
   Кан отправил несколько матросов вверх по «реке Падран», чтобы завязать сношения с местным «королем»: по обе стороны реки, в приморской полосе к тому времени организовалось крупное государство дофеодального типа — Конго, и это название перешло на реку. Когда посланцы вернулись (с невыясненными результатами), Кан продолжал плавание на юг и прошел в этом направлении еще около 2000 км, поставив по крайней мере еще два падрана: у 13°,5 ю. ш. — на побережье Анголы и у 22° ю. ш. — на мысе Кросс, то есть уже в Юго-Западной Африке (в XIX в. найдены все три падрана и, кроме того, между ними — обломки четвертого). Итак, Кан открыл неизвестный ранее западный берег Африки к югу от экватора на протяжении двадцати градусов широты. Дальнейшая судьба Кана не выяснена. По одной версии, он умер на юго-западе Африки, по другой версии — вернулся в 1486 г. в Португалию.