ЭКСПЕДИЦИЯ СОТО И ОТКРЫТИЕ ОБЛАСТЕЙ К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ ФЛОРИДЫ

Эрнандо де Сото выдвинулся в Золотой Кастилии и Никарагуа, сопровождал в перуанском походе Франсиско Писарро, и тот позднее назначил его своим заместителем. Во время кровавой борьбы между перуанскими конкистадорами Сото добровольно оставил «страну золота» и вернулся в Испанию. Там он выдвинул план завоевания Флориды. С отрядом в тысячу человек он отправился на Кубу, а затем высадился в 1539 г. с 900 солдатами и 350 лошадьми на западный берег Флориды. Новый Свет еще не видел такого большого европейского войска. Оставив для охраны судов часть солдат, Сото двинулся с остальными в глубь страны, на север. По дороге испанцы встречали крупные селения (в иных было больше 600 домов). Они медленно продвигались по заболоченной лесной местности, изрезанной реками. Индейцы были враждебно настроены и укреплялись на холмах, окружая их палисадами. Зимовал Сото близ залива Апалачи, где было достаточно продовольствия для его отряда. Он вызвал туда свой флот и послал его на запад — заснять берег на протяжении 100 миль.
   Весной 1540 г. Сото двинулся на северо-запад и запад, высылая вперед наиболее ловких солдат, которые «лаской и приветом» убеждали индейцев мирно пропустить отряд. Испанцы пересекли ряд небольших рек, текущих по плодородной равнине в южном направлении, к Мексиканскому заливу.
   Вождь одного из местных племен вызвался сопровождать испанский отряд и привел непрошенных гостей в крупный поселок, лежащий на берегу большой реки (очевидно, Алабама). Он был окружен высоким земляным валом и бревенчатым забором с двумя воротами. Через каждые пятьдесят шагов у забора сооружены были сторожевые башни, и в каждой из них помещалось по восьми воинов. В поселке было 80 больших деревянных домов, и некоторые из них были так велики, что там якобы размещалось по 1000 человек. Испанцы, увидев дома-крепости, решили, что их предательски заманили в ловушку, поспешно отошли назад и атаковали поселок. Они выбили топорами деревянные ворота, ворвались внутрь и подожгли дома. Со стороны индейцев сражались не только мужчины, но и женщины. Сото был ранен, но остался в строю, чтобы его люди не пали духом. Индейцы мужественно сопротивлялись, но когда огонь распространился, обратились в бегство. Бой продолжался девять часов. Испанцы потеряли 83 человека и 45 лошадей. Сведения о потерях индейцев, как всегда, разноречивы: историки говорят о 2, 5, 7 и даже 10 тыс., частью убитых во время резни на городских улицах, частью сгоревших в домах. Тем не менее потери, понесенные испанцами, повергли их в уныние. Золота они не нашли, окружены были враждебными племенами; многие поэтому настаивали на возвращении в Гавану. Но Сото, дав своим солдатам двухнедельный отдых, двинулся дальше на запад.
   В декабре Сото решил остановиться на зимовку в индейском поселке. Он взял его приступом; индейцы ушли, и Сото разместил своих солдат в покинутых домах. Дисциплина в испанском войске падала; охрану перестали выставлять. Индейцы, по-видимому, хорошо осведомленные, воспользовались этим: в январе 1541 г. они ночью ворвались в поселок и подожгли соломенные крыши домов, где спали испанцы. В ночном бою было убито 40 солдат и потеряно 50 лошадей (из них'часть сгорела). Испанцы перешли в соседний поселок, но и здесь их беспрерывно беспокоили индейцы.
   В конце марта Сото начал дальнейшее продвижение, отражая частые населения индейцев. По-видимому, он шел наугад, поворачивая то к северу, то к югу, а в общем придерживаясь западного направления. Предполагают, что его  отряды побывали в верховьях Алабамы, проникли в долину Теннесси (река, «равная по величине Гвадалквивиру у Севильи»): оттуда они вышли к широкой и глубокой реке со стремительным течением. Воды ее были мутны, масса вырванных с корнями деревьев плыла вниз по течению. Это был великий поток Миссисипи — «река Святого Духа», как ее назвали предшественники Сото. До Миссисипи дошла едва половина его солдат. Построив четыре больших судна, Сото переправил свое войско на западный берег Миссисипи, вероятно, близ устья реки Арканзас. Там он вступил в союз с одним индейским вождем и вместе с ним проделал поход против враждебного племени на восьмидесяти легких челнах вниз по реке. Испанские летописцы того времени впервые упоминают о том, что индейцы снимают скальпы с голов убитых врагов.
   Целый год после этого блуждал Сото в равнинах к западу от Миссисипи, то отходя от реки, то возвращаясь к ее берегам. Войско его таяло. Здоровье Сото было подорвано; он заболел лихорадкой и вскоре умер (в мае 1542 г.), 47 лет отроду. Умирая, он назначил своим преемником Луиса Москосо. Погибшего капитана хоронили ночью, чтобы весть о его смерти не распространилась среди индейцев. Гроб его был затоплен в одном из глубоких рукавов Миссисипи, где-то близ Красной реки (Ред-Ривер).

              ПОХОД И ПЛАВАНИЕ МОСКОСО НА ЗАПАД ОТ МИССИСИПИ

В начале июня испанцы двинулись дальше на запад, совершая большие дневные переходы. Они пересекали безлюдные степи, а иногда и бесплодные пространства. От индейцев Москосо узнал, что дальше на запад поднимаются высокие горы: очевидно, испанцы дошли до восточных подножий Скалистых гор. Солдаты были страшно утомлены; припасов было мало, и Москосо повернул назад, к Миссисипи. Наступила зима; съестные припасы приходилось добывать в кровавых боях с индейцами. Много солдат было убито, умерло от ран или от истощения. К западу от Миссисипи испанцы не могли найти подходящего места для зимовки и неоднократно переходили с места на место. Их обувь износилась, одежда изорвалась. Босые, закутанные в звериные шкуры, испанцы с величайшими усилиями добрели зимой, в конце декабря, до великой реки в нескольких милях выше того места, где переправлялись летом. Они обосновались во взятом приступом индейском селении, окруженном глубоким рвом, и удерживались там в течение всей зимы. После западного похода уцелело всего 320 человек и 70 лошадей. Во время зимовки умерло еще несколько человек. Соседний индейский вождь доставлял испанцам припасы, снабдил их одеялами, и они кое-как дотянули до весны.
   К марту испанцы построили семь крепких судов, но сильный весенний разлив Миссисипи задержал снаряжение флотилии еще на много недель. Только в конце июня удалось погрузить на суда нужные запасы. В каждом судне помещалось около 50 испанцев и индейцев (мужчин и женщин), которые «добровольно» согласились уйти с испанцами. При движении вниз по Миссисипи испанцам пришлось выдержать тяжелый бой с южными приречными племенами. На двадцатый день они достигли моря и без компаса и карты поплыли в Новую Испанию, следуя на запад, а затем на юг, вдоль берега Мексиканского залива. Свои запасы испанцы пополняли богатым уловом рыбы. Через 53 дня они благополучно высадились на сушу; правильно рассчитав, что находятся недалеко от Новой Испании, они бросили суда, двинулись берегом к югу и вскоре дошли до реки Пануко. Две трети.отряда Сото погибло во время этой несчастливой экспедиции. Вернулось менее 300 человек — грязные, одетые в звериные шкуры, истощенные и больные. Часть их отправилась в Испанию, а остальные разбрелись по различным странам Нового Света.

                            ЛЕГЕНДА О СТРАНЕ СИВОЛА И СЕМИ ГОРОДАХ

Морские экспедиции Кортеса доказали, что западный берег нового континента далеко простирается на север. Но по суше испанцы очень медленно продвигались в более пустынные области, лежащие к северу от Новой Испании. Слишком велики были трудности и слишком (как казалось сначала) малы перспективы в этом направлении. Но вскоре фантазия конкистадоров создала в этих почти безлюдных и пустынных горных областях богатые страны и города, к которым они решили проложить путь.
   Еще в 1530 г. Нуньо Гусман услышал от раба-индейца, родом из северной страны «Техос», рассказ о богатой стране Сивола, где тот якобы видел семь городов; каждый из них — величиной с Мехико и в каждом целые улицы заняты лавками ювелиров. Дорога туда ведет через пустыню и длится сорок дней. Средневековая легенда о семи городах жива была еще среди испанцев. Гусман немедленно собрал отряд из 400 испанцев и нескольких тысяч индейцев и двинулся на поиски Сиволы и чудесных семи городов. Он шел вдоль западных уступов Мексиканского нагорья на северо-запад, но еще не доходя до 25° с. ш., встретился с такими трудностями, что отказался от своего предприятия. Однако основанный им у юго-восточного берега Калифорнийского залива город Кульякан позднее стал отправным пунктом испанских экспедиций в северные районы, а легенда о богатых семи городах получила неожиданное «подтверждение» в 1536 г.
   После почти восьмилетних скитаний четверо чудом уцелевших людей Нарваэса, в том числе казначей отряда Альваро Нуньес Кавеса де Вака и «мавр» Эстеванико, вернулись в Новую Испанию. Они несколько лет были в плену у индейцев, перебрасывались от племени к племени и невольно совершили изумительное путешествие с востока на запад — от Флориды до Калифорнийского залива. Они проходили, по их словам, через огромные лесные и степные пространства, через пустыни и высокие горы, через обширные земледельческие области, засеянные маисом и бобами, где жили мирные индейские племена. Индейцы дарили им шкуры «огромных коров» (бизонов) и драгоценные камни в благодарность за то, что они лечили больных. Кавеса де Вака и его спутники утверждали, что на севере, в горных районах, есть города с домами в шесть-семь этажей, а комнаты в домах украшены дорогими тканями и драгоценными камнями.
   Этот рассказ, в котором было много преувеличений, в Новой Испании приняли за подтверждение сказки о Сиволе и семи городах. По поручению вице-короля Новой Испании, Франсиско Васкес Коронадо, комендант Кульякана, послал в марте 1539 г. монаха Марко де Ниса вместе с Эстеванико на север — на поиски Сиволы, дав обоим индейских проводников. К северу от Калифорнийского залива, за рекой Хилой (левый нижний приток Колорадо) Эстеванико был выслан вперед на разведку. Чем дальше монах продвигался на север, изредка встречая поселения индейцев, тем, по его словам, все определеннее становились указания на большой город Сиволу. Вскоре Марко узнал, что Эстеванико убит уже в самом городе, но все же решил идти дальше, чтобы увидеть собственными глазами, хотя бы издали, чудесную Сиволу. И это ему удалось. Он увидел среди широкой равнины, на крутом холме город, который, по его словам, был больше и величественнее Мехико. Он-де очень хотел войти в город, но боясь, что его убьют и его великое открытие погибнет, воздержался от этого. На холме, где он стоял, он нагромоздил кучу камней, водрузил там крест и формально овладел этой страной. Затем он повернул обратно и в сентябре того же 1539 г. представил свой «правдивый» отчет вице-королю.
   Коронадо, с которым Марко встретился на дороге, послал немедленно на север капитана Мельчора Диаса, так как рассказ монаха внушил ему сомнения. Но наступила зима, и Диас не мог далеко продвинуться через пустынные районы. Он вынужден был в своем отчете, который он отослал Коронадо весной 1540 г., опираться на сведения, собранные в пути. Хотя он был осторожнее в выражениях, чем брат Марко, он все же заявлял, что семь городов действительно существуют и среди них главный — Сивола. Таким образом, рассказ Кавесы де Ваки и его спутников подтвержден был двумя «солидными» свидетельскими показаниями, монаха и офицера.

ОТКРЫТИЕ БАССЕЙНА КОЛОРАДО И РИО-ГРАНДЕ-ДЕЛЬ-НОРТЕ (ПОХОД КОРОНАДО НА СИВОЛУ)

Вице-король отправил тогда под командой Коронадо крупный отряд на Сиволу. Коронадо выступил в поход весной 1540 г. с отрядом в 1000 человек — испанцев и индейцев. Сначала он шел вдоль узкой приморской низменности. У 30° с. ш. Коронадо двинулся прямо на север, пересек реку Сонору, повернул на северо-восток, ближе к горам, очевидно, желая обойти пустыню Xилу, и вышел креке Хиле.
   Обойдя очень крутой, почти отвесный уступ плоскогорья (плато Колорадо), отряд двигался на восток и северо-восток через горы, поросшие соснами, через покрытые высокими" травами равнины, горные ущелья и пустынные нагорья; солдаты шли пешком всю дорогу; каждый тащил на себе свой запас продуктов: лошади были и без того тяжело навьючены. Наконец, отряд достиг Сиволы на том месте, которое указано было братом Марко (вероятно, у 35° с. ш., на пересыхающей речке 3уни, притоке Малого Колорадо).
   «Город» на скале был такой величины и вида, что испанцы начали проклинать лживого монаха и с насмешкой говорили, что иной хутор в Новой Испании производит более солидное впечатление. Сивола была построена на уступах скалы так, что плоские крыши нижних домов находились на одном уровне с полом верхних домов; выстроена она была из камня и глины и могла укрыть не более двухсот воинов. Испанцам не стоило большого труда взять приступом такую «крепость» и выбить оттуда индейцев. Местность была высокая, холодная; почва песчаная и почти бесплодная. Индейцы были одеты в хлопчатобумажные ткани или в звериные шкуры. Сокровищ здесь ожидать не приходилось, а «прекрасные города», окружавшие Сиволу, были еще меньше. Это были своеобразные коммунальные жилища местных индейцев, которых испанцы назвали «пуэбло» (pueblo — большой поселок или население большого поселка).
   В то время как главный отряд шел на Сиволу, мореход Эрнан Аларкон, командуя тремя судами, двигался вдоль восточного берега Калифорнийского залива с запасами для отряда Коронадо и достиг северной части залива. Он
открыл устье большой реки и на лодке прошел 85 миль вверх по этой реке, которую назвал Буэно-Гиа («Добрый Вожатый»); теперь она носит другое, тоже испанское имя — Колорадо («Красная» или «Цветная»). Аларкон напрасно ждал Коронадо у реки, напрасно разыскивал его людей и вынужден был вернуться обратно. Его кормчий Доминго Кастильо нанес на карту оба берега Калифорнийского залива и доказал, что на западе его отделяет от океана не остров, а длинный полуостров (Нижняя Калифорния). Но карта Кастильо, как и другие, была засекречена, и еще долго, до второй половины XVIII в., господствовало неправильное представление, что Нижняя Калифорния — остров.
   Между тем Коронадо остановился в Сиволе, подчинил себе окрестных индейцев, а затем выслал во все стороны небольшие отряды для исследования страны. В одном селении испанцы услышали о большой реке на севере. На поиски этой реки Коронадо выслал отряд под командой Карденаса. Тот шел через плато Колорадо и достиг южного края Большого Каньона (у 36° с. ш.). Испанцы были изумлены и потрясены видом, который открылся под их ногами. Они полагали, что глубина ущелья достигала 3—4 миль: на самом же деле этот самый глубокий во всем мире каньон среднего Колорадо имеет «всего лишь» 1800 м глубины. Три дня бродили они вдоль обрыва, напрасно отыскивая среди отвесных стен спуск, который привел бы их к воде. Карденас вынужден был вернуться обратно и сообщил Коронадо о поразительном открытии.
   Второй отряд двинулся из Сиволы на восток и через два-три дня достиг большой реки, текущей на юг: до этого же все реки текли в западных направлениях. На эту географическую особенность обратил внимание командир отряда Харамильо: «Все воды — реки и ручьи,—докладывал он Коронадо, — которые мы встречали до Сиволы и за ней на расстоянии еще двух дней пути, текут к Южному морю [Тихому океану], а начиная отсюда — к Северному [Атлантическому] океану». Благодаря этому мы можем точно сказать, что Харамильо открыл водораздел между восточными притоками Колорадо и Рио-Гранде-дель-Норте (Великой Северной рекой), текущей в Мексиканский залив.
   Главный отряд Коронадо выступил на восток, перевалил Скалистые горы и дошел до реки Пекос (приток Рио-Гранде), где остановился на зимовку.

         ОТКРЫТИЕ ЗАПАДНЫХ ПРИТОКОВ МИССИСИПИ (ПОХОД КОРОНАДО НА "КИВИРУ")

На реке Пекос перед конкистадорами возник новый мираж — страна Кивира. В приречном селении солдаты встретили флоридского индейца-раба. Он был захвачен в плен индейцами центральной равнины, переходил затем от одного племени к другому, пока, наконец, не оказался в тысячах километров от своей родины. Он заслужил доверие испанцев, так как оказался толковым и надежным проводником. Индеец сообщил, что к востоку от того места, где находился испанский отряд, течет огромная река шириной в 2 мили; что там водятся рыбы величиной с доброго коня; что берега реки густо населены; что по реке плавают большие челны, в которых у каждого борта сидят по 20 гребцов. Если считать, что речь шла о Миссисипи, то в этой части рассказа мало преувеличений (даже огромные рыбы не внушают сомнений); но и заманчивого для конкистадоров было мало. Их внимание привлекла вторая часть рассказа. Флоридец рассказывал, что у этой гигантской реки находится страна Кивира; что местный верховный вождь проводит свой полуденный отдых под ветвями огромного дерева, увешанного золотыми колокольчиками, и дремлет под их тихий перезвон; что жители Кивиры пользуются только золотой и серебряной утварью, а на носах их челнов — большие золотые орлы. И рассказчик добавлял, что верховный вождь Кивиры и ему подарил золотые вещи, которые лишь недавно отнял у него местный вождь. Немедленно к этому вождю был отправлен отряд с приказом вернуть вещи; но в селении не нашлось и следа золота, а жители назвали флоридского индейца бессовестным лжецом. Вождя все же заковали в цепи и привели к Коронадо, который приказал бросить его в тюрьму. Тогда восстали все окрестные индейцы и всю зиму тревожили своими набегами испанцев; те жестоко расправлялись с восставшими.
  В апреле 1541 г. Коронадо с частью своих солдат начал поход на Кивиру, прошел реку Пекос и двинулся к северо-востоку вдоль гор, а затем через безбрежные прерии. Испанцы здесь впервые увидели огромные стада бизонов и познакомились с бродячими индейскими племенами, которые жили только охотой на бизонов. Совершая короткие дневные переходы, испанцы шли в течение месяца на северо-восток и достигли большой реки. По-видимому, это был Арканзас (правый приток Миссисипи), в устье которого уже побывали солдаты Сото. В четырех милях пути к северу за рекой испанцы снова встретили индейцев-охотников. По расчетам Коронадо, он был уже в стране Кивире. Участники похода, в том числе Харамильо, описывали Кивиру как невысокую, изрезанную полноводными реками, свежую, зеленую, роскошную страну, «лучше которой не найти ни в Испании, ни во Франции, ни в Италии». Они заявили, что страна эта пригодна для всех культур; что иногда близ ручьев они находили довольно вкусный дикий виноград. В письме Коронадо к Карлу I прямо указано, что он дошел до 40° с. ш. — до большой реки «Теукареа». Несомненно, он пересек реку Канзас (правый приток Миссури), а может быть, двигаясь дальше к востоку, проник и в долину Миссури.

Страна была хороша, но у местных индейцев не было никаких ценных вещей, даже вожди носили медные украшения. Приближалась осень, и Коронадо повернул назад, боясь северной зимы. Обратный путь продолжался сорок дней. Коронадо повел свой отряд другой дорогой, через местности, которые оказались более безлюдными. Часто встречались соляные озера. Коронадо верил еще в существование страны золота — Кивиры. Он хотел весной 1542 г. повторить свой поход, надеясь продвинуться дальше в глубь открытой им огромной страны и дойти до Кивиры. Но болезнь из-за несчастного случая во время турнира заставила его отказаться от дальнейших поисков. Через Сиволу он вернулся со своим отрядом в Кульякан. По одной версии, он умер через несколько дней после возвращения; по другой версии, впал в немилость из-за неудачи похода и был отрешен от должности.
   Географические результаты экспедиции «неудачника» Коронадо были огромны. В погоне за фантастическими городами и странами его отряды прошли несколько тысяч километров внутри материка, который оказался гораздо больше, чем предполагал кто-либо из современников Коронадо. Открыты были на протяжении многих сотен километров новые берега на западе; полоса низменностей вдоль этих берегов; гигантские сухие плоскогорья и высокие Скалистые горы далее к востоку; величайший в мире каньон; огромные реки, текущие в разных направлениях: Колорадо с его притоком Хилой; Рио-Гранде-дель-Норте с притоком Пекос; Арканзас, Канзас и, возможно, Миссури; необъятные прерии, которые простирались от подножия Скалистых гор до великой реки (Миссисипи). Коронадо не дошел до нее, двигаясь с запада на восток; но в обратном направлении, двигаясь с востока на запад, ее достиг, как мы знаем, почти в то же время Сото, пересекая южные лесные районы.
   Однако на этих неизмеримых пространствах суши люди Коронадо, как и люди Сото, не нашли ни драгоценных металлов, ни многочисленного населения, которое можно было бы без чрезмерных военных усилий обратить в рабство или закрепостить. Интерес испанского правительства и отдельных искателей приключений к территориям севернее «Залива» и Рио-Гранде-дель-Норте остыл надолго — до конца XVI в. В 1598—1599 гг. Оньяте завоевал «Страну Семи городов», а через несколько лет на реке Пекос, в ее верховьях, основана была крепость Санта - Фе («Святая Вера»). Реальным результатом погони за фантастическими семью городами было присоединение к испанским владениям гигантской территории — около 1 млн. кв. км.