"БАДАХОССКИЙ КОНГРЕСС"

После Магеллановой экспедиции испанские и португальские государственные мужи попали в очень затруднительное положение. Оказалось, уже не в теории, а на практике, что к вожделенным Пряным островам, к Молуккам, ведут два пути по противоположным направлениям: испанский, западный— вокруг южной оконечности Америки; португальский, восточный — вокруг южной оконечности Африки. Но тогда возник вопрос исключительной важности: кому же должны принадлежать Молукки по папскому «разделу мира» — Испании или Португалии? Иными словами, так как папа провел демаркационную линию только через Атлантический океан, нужно было определить, как она должна пройти на противоположной стороне земного шара — через Тихий океан. Чтобы разрешить спор по возможности мирным путем, правительства обоих пиренейских государств передали его в 1524 г. на обсуждение так называемого «Бадахосского конгресса», составленного на паритетных началах из представителей Испании и Португалии: каждая страна послала трех юристов, трех космографов и трех кормчих. Конгресс продолжался 50 дней и не добился никаких результатов: неизвестны были ни отправной пункт, ни точная длина градуса меридиана (и, следовательно, длина большого круга земного шара), ни морские расстояния до Молукк, ни, наконец, их координаты. Расхождения между обеими сторонами доходили до 46°!
  Обе стороны решили перейти от слов к действиям.

                                       ЭКСПЕДИЦИЯ ЛОАЙСЫ-ЭЛЬКАНО

После провала «Бадахосского конгресса» испанцы решили открыто не считаться с португальской монополией на торговлю с Пряными островами. Снаряжена была флотилия из семи судов с командой в 450 человек под начальством знатного рыцаря-монаха Гарсии Хофре Лоайсы. Главным кормчим был назначен Хуан Севастьян Элькано, который взял с собой своего юного земляка Андреса Урданету. В финансировании предприятия приняли большое участие банкиры Фуггеры из Аугсбурга — кредиторы испанского короля. Лоайса поднял адмиральский флаг на самом большом корабле «Санта-Мария-де-ла-Виктория» (300 т), Элькано находился на «Санкти-Эспиритус» (200 т). Два других корабля имели водоизмещение более 150 т каждый, а три малых судна— 60—80 т. В конце июля 1525 г. флотилия вышла из порта Ла-Корунья.
  Лоайса не имел опыта дальних плаваний, а Элькано, проявивший себя ранее как хороший капитан небольшой Магеллановой «Виктории», оказался плохим руководителем отряда судов. Флотилия, состоявшая из совершенно разнотипных судов, двигалась через Атлантический океан очень медленно. В конце 1525 г. близ берегов Патагонии, за 48° ю. ш., буря разбросала в разные стороны суда флотилии. Лоайсе удалось в январе 1526 г. соединиться только с двумя кораблями, а на мысе у входа в Магелланов пролив он подобрал группу людей с «Санкти-Эспиритус», потерпевшего крушение по вине Элькано. Оказалось, что сам Элькано с немногими моряками перешел на стоявший рядом корабль и с двумя другими судами вошел в пролив; большую же часть своих людей он оставил на мысе под предлогом, что они должны «собрать все, что возможно, после крушения». Узнав все это, Лоайса разыскал в проливе вошедшие туда суда и приказал Элькано немедленно с тремя малыми судами вернуться к мысу и привезти брошенных людей и уцелевшие грузы.
  8 февраля новый шторм обрушился на флотилию. При этом одно из малых судов, «Сан-Лесмес» (80 т), под командой Франсиско Осеса (Носез) было отброшено бурей далеко на юг, до 55° ю. ш. Осес, по его донесению, «видел конец земли», то есть либо юго-восточную оконечность Огненной Земли, либо какой-нибудь из более южных островов этого архипелага, за которым простиралось открытое море. Это было важное открытие: оказалось, что из Атлантического в Тихий океан можно пройти, минуя извилистый и опасный Магелланов пролив. Но в то время на сообщение Осеса обратили мало внимания. Не воспользовался им и сам Осес: он повернул на север и в середине февраля нашел в устье реки Санта-Крус (вероятно, указанное ранее место встречи) адмиральский корабль и два малых судна.
  Та же февральская буря заставила и большие корабли флотилии Лоайсы выйти из пролива в Атлантический океан; при этом два корабля дезертировали. Один из них пошел на восток к мысу Доброй Надежды и пропал без вести; другой повернул на север, в Бразилию, взял там груз бразильского дерева и прибыл на родину после почти двухлетнего плавания. Только это судно и вернулось в Испанию из злополучной экспедиции Лоайсы.
  Моряки приступили к ремонту сильно пострадавших судов. Нуждаясь в припасах, они питались главным образом рыбой и тюленьим мясом. В конце марта, несмотря на осень (южного полушария), флотилия снялась с якоря. Элькано (с Урданетой) перешел на адмиральский корабль: может быть, Лоайса потерял доверие к нему, а, может быть, сам Элькано, как главный кормчий, считал ниже своего достоинства командовать малым судном. 5 апреля флотилия снова вошла в Магелланов пролив и, пройдя его с довольно подробной описью берегов, вышла через семь недель в Тихий океан. Только она повернула к северу, как вновь налетевшая у 51° ю. ш. осенняя буря навсегда разлучила все четыре судна флотилии. Франсиско Осес на судне «Сан-Лесмес», как предполагают, взял курс прямо на Молукки, потерпел крушение у одного из островов Полинезии и погиб со всеми своими людьми.
  Самое маленькое судно, «Сантьяго» (60 т), под командой Гевары не могло одно пересечь Тихий океан, так как на нем было мало провианта. Поэтому Гевара двинулся прямо на север, вероятно, рассчитывая добраться до Панамы. Западное побережье Южной Америки было тогда еще совершенно неизвестно, но Гевара надеялся, что нигде на своем прямом пути на север он не встретит больших выступов суши, которые ему придется обходить с риском и потерей времени. Так оно и случилось. Его плавание наугад прошло вполне благополучно, ветры были попутными. После восьминедельного перехода Гевара достиг Теуантепекского перешейка (южная Мексика). Он не нанес на карту — да и не имел возможности это сделать — западное побережье Южной Америки; только однажды, уже под 3° с. ш., за две недели до конца перехода, он видел ла востоке какую-то землю (за маленьким островом). Но его плавание убедительно доказывало, что тихоокеанский берег Южной Америки нигде не выступает далеко на запад и что, следовательно, южный материк имеет форму треугольника. На карте Рибейры 1529 г. Южная Америка изображена, несомненно, с учетом плавания Гевары.
  Одинокий адмиральский корабль вторично — после экспедиции Магеллана — пересек Тихий океан в северо-западном направлении. Сам Лоайса умер вскоре после пересечения экватора — 30 июля, Элькано — через несколько дней, 4 августа 1526 г. Новый командир Торивьо Саласар 22 августа, под 14° 20' с. ш., впервые увидел землю, вероятно остров Сибилла, самый северный из атоллов Маршалловых островов, а 4 сентября достиг Гуама (Марианские острова). Саласар умер на пути к Филиппинам. Заменивший его капитан, баск Мартин Инигес де Каркисано, достиг Минданао, а оттуда повел «Санта-Марию» к Молуккам. Во время перехода через океан из 145 человек экипажа 40 умерли от голода и цинги.
  На острове Тидоре (к западу от Хальмахеры), куда корабль прибыл 1 января 1527 г., испанцы сейчас же начали укрепляться с помощью местных жителей, ненавидевших португальцев. Атаку португальцев они успешно отбили, но корабль пришел в такое состояние, что о возвращении на родину нельзя было и думать. Вскоре умер и Каркисано, и капитаном стал Эрнандо де ла Торре. Под его командой моряки кое-как держались, ожидая помощи из Испании. Другое малое судно, «Парраль», под командой Нахеры достигло Филиппин и потерпело крушение к югу от Минданао; часть экипажа спаслась на островке. Несколько уцелевших людей были подобраны через полтора года испанским кораблем «Флорида» под командой Альваро Сааведры.

                                              ПЛАВАНИЯ СААВЕДРЫ

Альваро Сааведра, как выше указывалось, посланный Кортесом «на Молукки или в Катай», вышел из гавани Сакатула (устье реки Бальсас, 18°с. ш., 102° з. д.) в конце октября 1527 г. с тремя малыми судами (115 человек экипажа). До Марианских островов он дошел в два месяца, но потерял во время перехода два судна, причем ни разу не видел даже признаков земли. На своем судне «Флорида» (50 т) Сааведра совершил переход до Филиппин, где подобрал уцелевших людей с судна «Парраль». В конце марта 1528 г. он пристал к Тидоре (Молукки). На «Флориде», включая людей с «Парраля», было всего 45 человек, так что они мало могли помочь людям с корабля Лоайсы.
  Сааведра решил вернуться в Мексику, доставить туда груз пряностей и просить помощи у Кортеса. Он вышел в море на «Флориде» с 30 матросами в начале июня 1528 г., прошел мимо населенных папуасами островов, возможно, также и вдоль северного берега Новой Гвинеи, открыл, идя северо-восточным курсом, несколько островов из числа Каролинскихи назвал их Ислас-де-лос-Барбудос («острова Бородатых Людей»). Из-за постоянных противных ветров (северо-восточный пассат) Сааведра не мог продвинуться дальше Марианских островов и в октябре вернулся к Тидоре.
  В мае следующего 1529 г. Сааведра повторил свою попытку — вернуться через Тихий океан в Мексику, держась прошлогоднего курса. В середине сентября у 6° с. ш. он открыл какой-то остров, через неделю — два других, все три, несомненно, из восточной группы Каролинских, а 1 октября — острова, названные им Буэнос-Хардинес («Хорошие Сады»), из числа Маршалловых, и продвинулся в северо-восточном направлении до 27° с. ш., пытаясь поймать попутный ветер в более высоких широтах. Во время этого плавания Сааведра умер. Его заместитель пытался еще некоторое время идти в том же направлении, но был вынужден за 30° с. ш. повернуть обратно из-за противных ветров. Он довел «Флориду» с большим трудом (в конце 1529 г.) до Xальмахеры.
  Из Тидоре испанцев прогнали, и они перешли на Хальмахеру, где вместе с моряками с «Флориды» попали в руки португальцев, всего 60 человек. Португальцы вступили во владение Молукками не только де-факто, но и де-юре. Карл I уступил им свои «права» (по договору в Сарагосе от 22 апреля 1529 г.) за 350 ООО дукатов и согласился с тем, чтобы демаркационная линия проходила на 17 градусов восточнее Молукк.
  Однако испанские экспедиции из Мексики к Филиппинам продолжались, хотя эта группа островов, расположенных северо-западнее Молукк, должна была, согласно договору 1529 г., отойти к Португалии.
  Последние испанцы с Хальмахеры, всего 16 человек, были отправлены португальцами обратно в Европу в 1534 г.; но лишь 8 человек добрались в 1536 г. до родной земли. Среди них был позднее прославившийся кормчий Андрее Урданета, закончивший, таким образом, как и его товарищи, второе после спутников Магеллана кругосветное плавание. Через три года после возвращения он стал монахом-августинцем.

                 ЭКСПЕДИЦИЯ ВИЛЬЯЛОВОСА И ОТКРЫТИЕ НОВОЙ ГВИНЕИ

1 ноября 1542 г. из Новой Испании вышла к Филиппинам флотилия из шести судов под командой Руй Лопеса Вильяловоса. Он начал переход на параллели 21° с. ш. и вскоре открыл на этой широте большинство островов архипелага Ревилья-Хихедо, в 600 км от мексиканского берега. Спустившись затем к югу, он увидел следующую землю на западе только 6 января 1543 г. — ряд атоллов у 9° с. ш. из центральной группы Каролинских островов. А еще через две недели флотилия остановилась у островов, жители которых, к величайшему изумлению моряков, встретили их приветствием на испанском языке — «Здравствуйте, матросы!» — и осеняли себя крестным знаменьем. Поэтому острова получили название Матросских (Маталотас) — теперь Нгулу, к югу от острова Яп (западная группа Каролинской цепи). Возможно, что на этих островах побывали люди Сааведры. В 35 милях дальше к западу показались окруженные рифами Арресифес («острова Рифов»)— теперь Палау. А через неделю эскадра подошла к Минданао. Здесь Вильяловос высадился в начале февраля и основал недолговечное поселение. Так как испанцы начали болеть, а жители неохотно доставляли им продовольствие, Вильяловос пытался, но неудачно, раздобыть провиант на малых островах между Минданао и Целебесом: островитяне везде были враждебно настроены к пришельцам.
  Через несколько месяцев он послал корабль под командой Бернардо Торре в Мексику. В официальном отчете, который взял с собой Торре, большие восточноазиатские острова были впервые названы Филиппинами в честь испанского наследника, будущего короля Филиппа II. Торре пошел от острова Самар (Филиппины) на северо-восток, открыл у северного тропика группу небольших вулканических островов Волкано, достиг затем 30° с. ш., но попал в штилевую полосу и вынужден был вернуться из-за недостатка воды.
  Между тем португальский губернатор на острове Тернате(у Хальмахеры) получил известие о присутствии испанской эскадры в «португальских» морях. Ссылаясь на договор 1529 г., он предлагал Вильяловосу уйти. Тот ответил, что получил приказ обосноваться на Филиппинах, так как они находятся достаточно далеко от Молукк и не могут служить поводом к спору. Губернатор заявил протест от имени своего короля. Ввиду того что нужда росла и матросы умирали, Вильяловос вынужден был зайти в одну из молуккских гаваней. Он еще раз пытался связаться с Мексикой и с этой целью туда в мае 1544 г. отправил корабль под командой Иньиго Ортиса Ретеса.
  Ретес решил идти через океан в экваториальной полосе. На этом пути, к востоку от Хальмахеры, он наткнулся на землю, которую в 1526 г. открыл португалец Жоржи Минезиш, — северо-западный выступ Новой Гвинеи. В течение двух месяцев Ретес боролся с бурями в этой полосе, продвигаясь на восток; он высаживался во многих пунктах северного побережья огромной земли, чтобы запастись водой и топливом. За узкой береговой низменностью видны были высокие горы. Несколько раз испанцев атаковали темнокожие люди на больших военных челнах с высокими шалашами; испанцы сравнивали челны с укрепленными замками, указывая, что они были такой же высоты, как корма испанского корабля. Наверху стояли воины, внизу сидели гребцы.
  Ретес «овладел» этой землей именем испанского короля и далей название Новой Гвинеи. Он прошел в юго-восточном направлении вдоль побережья, по его расчету. 230 лиг (около 1300 км), до вулканического острова Каркар. Затем он взял северный курс, но вскоре вынужден был уступить требованиям матросов, изнемогавших от усталости, и повернул обратно к Молуккам. В начале октября он бросил якорь у Тидоре.
  Теперь Вильяловос окончательно потерял надежду получить подкрепление из Мексики или вернуться туда. Идти же в Испанию вокруг мыса Доброй Надежды он не решался, так как монополия плавания этим путем принадлежала португальцам и подтверждена была испанским королем. В октябре 1544 г. португальский губернатор потребовал, чтобы испанцы немедленно оставили Молукки. Вильяловос был вынужден сдать свои суда португальцам, добившись только того, чтобы его люди сохранили свои личные вещи. Небольшими партиями испанцев отправили на португальских судах в Европу. Сам Вильяловос умер весной 1546 г. на острове Амбойна (южные Молукки); последние его люди вернулись в Испанию в 1548 г.
  Новую Гвинею Ретеса европейские географы сочли за экваториальный северный выступ неведомого Южного материка, а фантазия картографов XVI в. связала ее с Огненной Землей Магеллана.